Успех или неудача инновационного развития во многом предопределены динамикой технологической культуры. Что же входит в это понятие и какова динамика развития, удовлетворяющая современным требованиям?

Базисом и составной частью технологической культуры является сложный комплекс общественных отношений:
— отношение к образовательному уровню. При этом качественный образовательный минимум намного более важен, чем поголовное обладание «корочками» о высшем образовании. Кроме того, уровень образования должен задаваться реальными потребностями бизнес-процессов а не директивными указаниями правительства или негласными требованиями специалистов по управлению кадрами,
— отношение к инициативности. «Умников» недолюбливают в любом обществе и государстве. Но, возможность сделать с помощью инициативного работника увеличение прибыльности пересилит любую неприязнь. Из этого вытекает следующее отношение,
— отношение к собственной работе и работе в команде. Мотивация к совершенствованию собственных знаний, умений и навыков и понимание выгод взаимодействия – краеугольный успех любого профессионального объединения. Напротив, сидящий «на окладе» контрмотивирован и заинтересован в «отпихивании» от себя любой работы. В госучреждениях возможен и вообще интересный парадокс. Если работник сумел спихнуть с себя всю работу – он превращается в неуязвимого, т.к. его не за что наказывать, раз он ничего не делает )).
— отношение к развитию. Главным стимулом развития является конкурентная борьба. Любой же монополизм абсолютно не заинтересован в развитии, поскольку стабильность обеспечивает монополисту комфортное во всех смыслах существование, а развитие означает риск утратить свою монополию,
— отношение к рискам, страхованию и неудачам. Венчурное инвестирование по определению связано с неудачами в большем количестве, чем успехи. Умение почувствовать неудачу и вовремя остановить проект чрезвычайно важно. Не менее важно найти для новаций или инновационного бизнеса рынок сбыта,

— отношение к стандартам. Правила в цивилизованном обществе создаются, чтобы их исполняли. Именно это дает возможность достаточно точно оценить и стоимости и риски и выгоды. Именно неопределенность – повод для сдерживания инвестиций и назначения «премий за риск». Произвол приводит к суммарному общественному проигрышу.
— отношение к собственности вообще и к такой его тонкой части как собственность интеллектуальная. Здесь плотное пересечение с юридической культурой.
— отношение к финансам. Стабильность и прогнозируемость финансовой системы, финансовые резервы и наличие инвестиционных – «длинных» денег. Баланс между инвестиционным и спекулятивным капиталами, внятная государственная макроэкономическая политика.

Технологическая культура неотделима и от культуры в более широком понимании. Этика бизнеса, желание и умение идти на компромиссы, умение заключать союзы и так далее и тому подобное.

Катастрофа на АЭС вновь обострила проблему повышения безопасности атомной энергетики. Заявления о приостановке ядерных программ носят скорее эмоциональный характер, поскольку обрекают экономику на голодный энергетически паёк. Тем не менее, без решения вопросов существенного повышения безопасности, развитие ядерных энергетических программ будет замедлено.

Авария АЭС в густонаселенной местности, помимо человеческих жертв, способна нанести колоссальный экономический урон, совершенно не оправдывающий дешевизну вырабатываемой электроэнергии. Расположение АЭС в малонаселенной местности создает свои проблемы. Удорожание строительства, и обслуживания. Потери энергии при транспортировке. Наконец, в мире не осталось мест в достаточной степени безлюдных. Наконец, самое главное – воздушные потоки и вода способны разнести ядерные продукты после реальной или гипотетической катастрофы на тысячи километров, что полностью лишает идею смысла. А террористам, или как изящно выражались при Сталине «вредителям» — расстояния вообще не помеха.
Получается, что главные технические решения нужно искать все-таки в конструкции АЭС а не в размещении станции «в правильном месте»
Какие технические решения смотрятся наиболее эффективными и способными успокоить общественное мнение крайне негативно настроенное против атомных станций?

Это облицовка внутренней зоны реактора тугоплавкими материалами. Создание системы аварийного охлаждения собственно корпуса реактора. Присоединение к корпусу реактора пар изолированных кессонов с возможностью подачи через них дополнительных масс хладагента или создания автоматической системы эвакуации аварийных материалов.
Речь именно идет не о ослаблении корпуса реактора шлюзами, а вскрытии корпуса потерпевшего аварию реактора для дополнительно сброса давления через уже настроенные фильтры и подачу охлаждения независимо от предположительно вышедшей из строя штатной системы охлаждения. Т.о. должно быть дополнительно создано еще две системы охлаждения, помимо дублированной или троированной штатной системы охлаждения первого контура. Вполне разумным смотрится отказ от гигантомании в проектировании все более и более крупных реакторов. Что то молчат зарубежные и наши нанотехнологи – вот где благодатнейшее поле для их работы.
Кроме того, совершенно очевидна нужда в химических агентах, связывающих водород, для предотвращения химических взрывов.
Остро необходимы технические устройства, устойчиво работающие при повышенном уровне радиации. Необходимо в существенно большей степени защищать операторские посты управления и противорадиационные убежища для персонала.
И, наконец, нужно что-то делать с образовательным уровнем. А то прав был Курчатов, говоривший, что в физике страшнее всего троечникам. Знаний представить последствия катастрофы хватает, а на ее предотвращение – нет.

За последнее десятилетие вокруг человека развелось столько электронной мелочи, что временами непонятно – как мы вообще без них жили. А, судя по тому, что почти у каждого есть более-менее навороченная «штучка» — жизнь без них уже и не представляем.

Можно уверенно говорить даже о серьезной психологической зависимости от наших электронных «игрушек». По опросам, более половины британцев испытывают серьезный дискомфорт, если забывают сотовый дома. Не раз слышал причитания сослуживцев по поводу той же ситуации, хотя чаще забывают не телефоны а необходимость своевременно его заряжать. Товарищ забыл дома флеш-карту и смотрелся так, словно жена поймала его за изменой.
Причин гаджетомании немало. Любопытство и тяга к новому, помноженная на соревновательный инстинкт дает достаточно сильнодействующий коктейль. Не забудем и про рекламу и про то, что все эти «маленькие электронные штучки» дают в руки достаточно мощные инструменты связи, оплаты, познания и даже творчества. Правда тут есть и пессимистичная нотка. Занятно, но большинство людей не используют и половины функций современных полифункциональных устройств, а специализированные часто либо работают вхолостую, либо вообще не используются. Знакомый пользовался автонавигатором, кажется, только в день покупки. Другой знакомый недоумевает, зачем встроили компас в его айфон )). Я не пользуюсь ни диктофоном, ни FM- радио ни интернетом в своем КПК. Знаю и человека, который свой недешевый планшетник использует почти исключительно, да и то в редких случаях, как большую флешку. Было очень весело, когда он стыковал его со стационарным компом, а на вопрос «зачем?» ответил – фотки посмотреть :). Крайне малое число россиян пользуется электронным кошельком, теоретически «сидящем» в его сотовом. Кстати, лично меня этот вопрос озадачивает больше всего, почему у нас этот сегмент, т.е. возможность оплаты с персонального электронного терминала, практически не развивается. Зато игровые приложения в сотовом хотя бы раз использовал каждый из моих знакомых.

И несмотря на некоторые шероховатости в обращении с электронными устройствами, я все же сторонник прогресса. Прежде всего, если человек не умеет пользоваться возможностями своего электронного помощника, то ясно, в ком проблема. Во-вторых, прогресс нас все равно вынудит пользоваться электронными устройствами, путем ли пряника скидок и бонусов или кнутом безвыходности, как стало с пластиковыми банковскими карточками, не суть важно. В-третьих, прогресс в электронных компонентах настолько велик, что приближается момент качественного перехода. При этом многофункциональные электронные устройства смогут за символическую плату предоставлять абсолютно полный спектр финансовых, информационных и развлекательных услуг. Прогресс же самих гаджетов продолжит идти параллельными путями специализации и многофункциональности, когда сотовым можно будет сушить волосы и гладить галстуки

Комплекс аварий на японских АЭС поставило ряд чрезвычайно сложных технических задач. Неизбежно при этом возникло сравнение с катастрофой на Чернобыльской АЭС. И чем больше мне твердят, что это не Чернобыль, тем больше у меня сомнений. Не являясь специалистом ядерщиком, тем не менее, я досконально изучил чернобыльскую трагедию. И, нахожу гораздо больше сходств, чем различий…

Начнем с причин. В обоих случаях исходным точкой аварии случились проблемы с охлаждающим контуром. В одном случае главный насос охлаждающего контура использовали как нагрузку для выбегающих турбин. В японском случае произошло аварийное отключение насоса. Да причины возникновения проблем с контуром охлаждения разные, разные конструктивные особенности реакторов. Тем не менее уязвимость охлаждения активной зоны проявилась в обоих случаях абсолютно одинаково!
Идем дальше. Как теперь очевидно, даже заключение реактора в прочный стальной корпус и далее в бетонный кожух не решило всех проблем с безопасностью. Грубо говоря, над Фукусимским Чернобылем заранее возвели двойной саркофаг. Но и это всего-навсего заменило одни проблемы на другие. Существенно большая мощность фукусимского реактора требует значительно больших объемов охлаждающего агента, большей скорости омывания топливных стержней. Получается, что штатно охлаждать стало невозможно а аварийно – недостаточно эффективно. Объем, заключенный в стальную оболочку при аварийной схеме охлаждения превратился на годы (!) в источник радиоактивного пара. При этом единственная альтернатива – проплавление корпуса реактора с высоковероятным взрывом. Т.е. тем же Чернобылем. Таким образом, психологически, фукусимская авария даже хуже чернобыльской, потому что вероятность взрыва высока, а время до него будет мучительным ожиданием. Пословица, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца актуальна в этом случае как никогда.

Теперь переходим к последствиям.
Последствия для экономики будут более значительны. Как из-за большей мощности реактора, более сложной утилизации полученного в результате аварии безобразия, так и из-за более густонаселенной зоны отчуждения, большей стоимости труда и т.д. и т.п. Последствия по воздействию радиации на население тоже не особо радужные. Допустим осадки не попадут на землю, а все уйдут в океан. Не все ли равно, чернобыльские грибочки или фукусимские морепродукты? Такая вот мрачная шуточка… То, что рыба накапливает радиацию – не новость. На чей стол попадут морепродукты?
Получается что сравнение с Чернобылем скорее корректно, нежели наоборот. И не зря французские атомщики поставили по степени серьезности фукусимскую катастрофу вплотную «в затылок» к чернобыльской. И недаром опять всплыла проблема безопасности АЭС – вне зависимости – в сейсмоопасной зоне реактор, или нет. И нужны технические решения не только повышающие надежность атомных станций, но и их ремонтопригодность в аварийных ситуациях. В противном случае, разговоры о относительной дешевизне электроэнергии АЭС будут злостным обманом общественности.

У нас в доме иногда гаснет электричество. Редко, но бывает. Для таких случаев у нас имеется керосиновая лампа. Получается даже романтично. Можно почитать книгу. Поговорить о чем-нибудь душевном. Написать письмо кому-нибудь, не на компьютере, а от руки…
Вот так, с помощью старых технологий, мы побеждаем новые, «высокие технологии».

В каких-то случаях подобная победа может оказаться чрезвычайно важной, поскольку во время технических сбоев, или, тем более, природных катаклизмов «высокие технологии» просто не работают.
Например, ядерные реакторы, установленные на пострадавших от землетрясения японских электростанциях, характерны тем, что графитовые стержни в них заводятся снизу, с помощью специальных устройств с отдельной подачей электричества.
Графитовые стержни на российских электростанциях подаются в реактор сверху, тоже с помощью соответствующих устройств с электродвигателями.
Но если в экстремальной ситуации электричество вдруг исчезнет, то графитовые стержни в российских ядерных реакторах просто упадут вниз, под воздействием закона земного притяжения, и тем самым заглушат реактор, без каких-либо дополнительных усилий.
А в реакторах японских атомных электростанций в ситуации обесточивания графитовые стержни ведут себя совершенно иначе – и в результате там начинает разогреваться и плавиться то, что в штатном режиме не должно разогреваться и плавиться ни в коем случае.
Кроме того, российские реакторы даже при отсутствии вспомогательных источников питания могут стабильно работать еще 72 часа, то есть трое суток. А за это время можно сделать очень многое.
Что произошло с японскими реакторами при отсутствии вспомогательных источников питания, уже всем известно.
На этом, судя по всему, и основано действие «капкана» подобных «высоких технологий». Они не могут использовать законы материального мира напрямую или с помощью альтернативных возможностей — им всегда нужны какие-то вспомогательные передаточные звенья и дополнительная энергия, чтобы эти звенья задействовать.
Когда гаснет электричество в доме, можно зажечь керосиновую лампу, свечу, коптилку, в которых свет возникает альтернативным путем. Или, допустим, можно просто лечь спать, и от этого никакой катастрофы не случится. Обесточенные провода сами по себе не загораются.
А вот от «высоких технологий», требующих постоянной энергетической подпитки и постоянного присмотра, можно, оказывается, ожидать любых низостей.
И, наконец, как вообще можно было строить атомные электростанции в сейсмически опасном районе, да еще на побережье океана, то есть самом уязвимом месте при цунами?..
Это фатальное безрассудство можно объяснить только глобальными экономическими соображениями. Но есть ведь еще и соображения национальной и обыкновенной человеческой безопасности.
И какие соображения станут отныне для японцев ведущими, еще только предстоит узнать.

В те годы, когда на рынке творческих продуктов безраздельно царствовали носители – книги, грампластинки, фото и кинопленки – с соблюдением авторских прав дело обстояло намного лучше, чем сейчас.
Существовал такой юридический и экономический термин, как «потиражные отчисления». Собственно, он и сейчас существует, но в нынешних реалиях эти самые авторские потиражные отчисления уже не могут быть такими солидными, как раньше. И даже не нужно долго объяснять почему.
Да, можно только восхититься «простоте» рыночных механизмов в прежние «золотые» времена!
В самом деле, изготовить настоящую грампластинку в домашних условиях было невозможно. Технологическая линия для печати пластинок стоила очень солидные деньги, и, соответственно, на Западе была доступна только крупным компаниям, а в социалистических странах – только государственным предприятиям.
То же касается и книг – выпускать их могли только хорошо оборудованные промышленные типографии.
Правда, в СССР существовало полулегальное производство пластинок «на костях», когда в кустарных условиях, на использованных рентгеновских пленках с очень плохим качеством записывались популярные, но дефицитные музыкальные композиции. А книги можно было распечатать на машинке. Но эти экономические гримасы принимать в расчет не стоит.
Определяющим было то, что и промышленные пластинки, и полукустарные можно было сравнительно легко посчитать и учесть. И, если известен тираж, и известны проценты, которые должны быть выплачены исполнителям, можно достаточно просто определить общую сумму выплат.
Если тиражи пластинок были достаточно большие, то и потиражные отчисления могли быть весьма значительными. В результате, между прочим, популярные исполнители могли даже не давать концертов, а преспокойно жить на одни эти отчисления.
Конечно, и тогда были пираты, в качестве которых могли выступать те же самые фирмы грамзаписи, соблазнившиеся выпуском неучтенных тиражей пластинок. Но в эпоху сплошного «винила» и носителей, как таковых, возможностей для пиратов было значительно меньше, чем сейчас.
Положа руку на сердце, сейчас «пиратом» является фактически каждый отдельный пользователь интернета, скачивающий музыку, фильмы, программы или другую информацию «на халяву».
Что-то здесь не так!.. Слишком много получается «пиратов»! Что-то, видимо, надо менять в принципах устройства самого экономического механизма распространения профессиональных творческих продуктов.
При этом с отчислениями, заработками, гонорарами тоже что-то делать надо. Профессионал ведь живет именно своим творчеством, в отличие от любителя, творящего в основном «для души».
Сейчас артисты снова начали много выступать. Конкурентная борьба за зрителя резко обострилась. Посмотрите на информационные стенды в любом городе любой страны – они сплошь обклеены афишами. А еще артисты начинают создавать всевозможные ассоциации, вдобавок к тем, которые уже есть, привлекают на помощь юристов, экономистов, даже политиков…
В общем, работы непочатый край! Новый экономический порядок в распределении творческих гонораров еще только начинает складываться.
И в каком виде он сложится – пока никому не известно.

Суммарные информационные ресурсы планеты стали настолько высоки, технически проблема создания полноформатных искусственных интеллектов так близка к разрешению, количество и качество информационных каналов стало настолько велико, что в самое ближайшее время стоит ожидать качественного скачка в виде зарождения информационной цивилизации, существующей параллельно с человеческой. При этом, степень ее зависимости от человеческой, степень их взаимопроникновения на первом этапе будет почти всеобщей и близкой к абсолюту, дальнейшие же пути скорее всего разойдутся. Если будет решены задачи автоматического поиска и преобразования энергии и производства потребных для жизнедеятельности информационной цивилизации компонент – это вопрос даже не далекого времени.
Будет ли от этого прирост счастья на душу населения? Вообще говоря, сомнительно. Сейчас, без смеха нельзя читать восторженные комментарии журналистов времени внедрения радио в практику. Счастье, казалось, спешит ко всем на радиоволнах. Реалии оказались менее радужными, а уж счастья чрезмерно не прибавилось точно. Так и грядущие роботизация, киборгизация и андроидизация (вот, словечки – то какие!) всего лишь заменят одни проблемы другими. И, если с проблемами человечества, все более или менее понятно (например, еще больше людей станет ненужными в бизнес-процессах, все больше станет отрыв человека от реальной жизни), то интереснее, какие проблемы ждут цивилизацию информационную.
Поскольку информационная цивилизация порождена человеческой, то и унаследует не только ее достижения, но и многочисленные проблемы и пороки.
Первой представляется сенсорный голод. Дайте зрелищ! Сами по себе информационные потоки должны иметь как источник, так и цель. Потому поиск новой информации, с целью как жизнеобеспечения, так и для развлечения, причем чем не эффективнее будет решаться задачи жизненно необходимые, тем больший объем ресурсов будет уходить на, как выразился Аристотель «созерцание». А, как и у человечества, кроме зрелищ у императора требуют хлеба, то внутри информационной цивилизации более чем возможны войны за ресурсы в виде подаваемых мощностей, объемов памяти, приоритетность задач и т.п.
Судьба же человечества не представляется при этом особо уж мрачной. Во первых, умение договариваться у человечества так же в крови, как и желание подраться. Во вторых, если за энергию с человечеством еще возможна, более того – весьма вероятна конкуренция, то как источник новой информации оно бесценно. В третьих, более чем вероятно пополнение информационной цивилизации новыми членами как информационными слепками с живых людей. В четвертых, хотя это и сомнительно, человек с его нежестким и иногда алогичным мышлением – отличный генератор идей. Т.е. подобрать чужую идею может оказаться намного эффективнее, чем тужиться над своими. Человечеству же появятся многочисленные выгоды как в виде мощнейшего инструмента познания, обмена развлечениями, механизма управления и получения новых технических процессов. Если конечно, в очередной раз не напортачим с силами, которые требуют большой ответственности. Ну, пугать человечество катастрофами – уже давно часть бизнеса. Переживем и это …

Сейчас, в эпоху всеобщей компьютеризации и самого разнообразного программного обеспечения, многие люди стали очень полагаться на так называемое компьютерное тестирование.

Конечно, датчики, установленные в правильных местах и работающие корректно, способны дать объемную информацию о состоянии объекта или, допустим, о ходе определенного технологического цикла.
А если места для установки датчиков были выбраны не вполне правильно? А если сами эти датчики работают не вполне корректно? А если тот или иной датчик просто сломался и не дает точной информации или дает ложную информацию и сбивает показатели остальных датчиков? Как быть в таких случаях?
В таких случаях на помощь могут прийти только интуиция и опыт.
К примеру, в прежней инженерной практике, прежде чем стать настоящим инженером, специалист должен был изучить свое дело не только теоретически, но и практически – то есть прощупать все руками, при необходимости все разобрать и опять собрать, и проверить, и обследовать, и прямо-таки обнюхать. И пока специалист не мог объяснить, как ведет себя при таком-то режиме тот или иной узел данной установки или агрегата, он не мог называться инженером.
Правда, особенность многих современных производств состоит в том, что во многие места «залезть ручками» не только невозможно, но и просто опасно для здоровья и жизни. Взять хотя бы ту же ядерную энергетику.
И все-таки ценнее личного практического опыта для инженера ничего нет. Проблема многих современных молодых специалистов как раз в том и состоит, что они слишком полагаются на компьютер.
Ну да, компьютер умеет считать, умеет обрабатывать информацию – правда, исключительно по заданным параметрам. Какие-то новые данные требуют создания нового программного обеспечения, и нового тестирования самих систем тестирования.
Но думать самостоятельно компьютер не умеет. И чувствовать — тоже. И вот это самый большой его недостаток.
Один мой родственник в свое время закончил индустриальный институт в Тюмени. И его сразу же направили работать на крупное предприятие нефтехимического комплекса. Технологический цикл этого предприятия включал в себя работу с жидким гелием, охлажденным на разных участках до очень низких температур и находящимся под высоким давлением.
Первый год работы был самым трудным. Но, к счастью, у этого моего родственника были очень хорошие учителя, которые планомерно и последовательно провели его по всей технологической цепочке, рассказывая, что происходит там и сям, что должно происходить, и что не должно, и какая вибрация (а там всегда все вибрировало) является штатной, а какая нештатной.
И постепенно мой родственник научился чувствовать свое производство. И однажды, в свою смену дежурным, сумел вовремя заметить, что некий манометр работает нештатно. По вибрации, исключительно по вибрации, которая стала какой-то не такой. Хотя все приборы «честно» показывали безукоризненные данные.
Вот так практический опыт и чутьё специалиста позволили избежать очень крупных неприятностей.
Побольше бы нам таких спецов на наших предприятиях.
И тогда аварий и техногенных катастроф будет намного меньше.

Сырая нефть залегает в своеобразных природных резервуарах: в пористых породах (коллекторах). Идеальный коллектор – пласт песчаника, который залегает среди непроницаемых пород (глины, глинистых сланцев). Эти породы не дают нефти выйти из природных резервуаров. Если пласт песчаника изогнут в складку, купол которой обращён кверху – это отличное условие для образования нефти. При этом над нефтью будет располагаться слой газа, а под нефтью – вода.

В наше время повсеместно нефть добывают через скважины. Бывают они горизонтальные и вертикальные. Начинается сложный процесс добычи с разведки и пробной эксплуатации, на основании которой проектируется система разработки. На этом этапе определяют величину запасов в пласте, их качество и способ безопасной транспортировки. На местонахождении устанавливают нефтяные, нагнетательные, контрольные скважины. В процессе разработки местонахождения проводится продвижение нефти внутри пласта к скважинам, затем её продвигают от «забоев» скважин до «устья».
За счёт чего же нефть «выходит» на поверхность? Во-первых, это может быть естественное фонтанирование. Оно характерно для начальных этапов эксплуатации скважины и со временем ослабевает. Если скважину эксплуатируют фонтанным способом, то на поверхности устанавливается специальное оборудование для управления, фонтанную арматуру. С её помощью регулируют добычу нефти: уменьшаю, увеличиваю или останавливают вовсе.
Когда фонтанирование заканчивается нефть либо выкачивают, либо давление увеличивают искусственным образом. В первом случае нефть выкачивают из пласта с помощью насосов. Во втором — на границах местонахождения в пласт закачивают воду или газ, создаётся необходимое давление и нефть выходит. Газлифтный способ эксплуатации скважин – система, при которой подъём нефти и сопутствующих ей жидкости и газа осуществляется с помощью периодической или постоянной подачи сжатого газа.
После извлечения из пласта нефть, сопутствующий ей газ и воду собирают на поверхности, разделяют. Из нефти удаляют минеральные соли. После обработки нефть и газ транспортируются в цистернах или по трубопроводам.

Самая важная транспортная проблема будущего заключается в разрешении дилеммы. С одной стороны, необходимо повысить мобильность населения, поскольку это напрямую влияет на развитие экономики. С другой, существующие транспортные трассы не вмещают потоки и при малейшем сбое «закупориваются». Т.е. нужду в увеличении транспортных потоков необходимо совместить с обеспечением их устойчивости.
Как будет решаться эта дилемма неясно, но уже некоторые наметки вполне понятны.

С одной стороны будет еще большее расслоение, между путешествующими реально и виртуально. Например, по данным статистики, только 7% россиян отправится путешествовать на зимние каникулы 2011 года за рубеж или по стране. Что делать с путешествиями остальных? Уже современные технологии более чем неплохо изображают трехмерные виды. Когда стоимость 3D достаточно подешевеет (автора до сих пор умиляет рекламное «Всего и три-четыре нуля после цифры = ничего себе – ВСЕГО!») то большинству людей будут предлагать виртуальные путешествия. Не дома так в специальных кинотеатрах с движущейся дорожкой и 3D экранами во всю стену и потолок. Дешево и в меру сердито. Можно запросто «посетить» любой город и любую страну. Ну, добавить еще генераторы местных ароматов. А сувениры – один черт – во всех странах «made in China». При этом стимулируемые продажи дешевого сегмента автотранспорта будут продолжать «отыгрывать» налогами, дорогими бензином и техобслуживанием, закрытыми для поездок зонами и т.п. В общем, покупай, плати налог и не езди никуда. Максимум – на работу и назад.
С другой стороны, будет развиваться транспорт массового пользования. Т.е. самолеты станут еще более вместительными, поезда – двухярусными и т.п. Вообще говоря, единственная разумная альтернатива безумному городскому «автопотопу» — только развитие общественного транспорта. Правда и тут надо приложить массу усилий. Во первых – подтянуть комфорт. Потому как только угроза здоровью и жизни, прямая и непосредственная сможет заставить сейчас заставить бросить руль и затиснуться в городские автобусы, временами напоминающие душегубки СС. Во вторых, обеспечить безопасность как самого транспорта от вандалов и просто от бескультурия и дикости, по типу разделения на пассажирские классы что ли. Нет, как-то недемократично выходит. Разумно конечно, строить специализированные поселки рядом с вынесенным за черту города производством. Разумно передвигаться пешком, или как в Европе – на велосипеде. Для России как–то это фантастично выглядит, прям в одном ряду с телепортацией… Ксатати о телепортации. Сомневаюсь в телепортации как так сказать средстве транспорта, даже не в том, что это пока сугубо фантастическая технология. Это крайне энергоемко, ну с позиции современных знаний, конечно. А раз так, то неконкурентоспособно, по крайней мере, в земных условиях. А на других планетах пока делать в массовом порядке человечеству нечего и незачем. Тут бы с Землей разобраться …