Все чаще приходится слышать политкорректные высказывания о том, что вторая мировая война была уже давно, что все, что было – быльем поросло, славяне и немцы – братья навек, города отстроены, на местах боевых сражений выросли новые леса, и, конечно, мы все еще отмечаем Праздник Победы 9 мая, но уже не с теми чувствами, как раньше. Но так ли надежно зажили старые раны? Не ноют ли они, скажем, к дождю, как зажившие переломы? Я расскажу вам несколько историй.

В 80-х годах прошлого века киностудия Беларусьфильм снимала фильм о второй мировой войне. Кинобригада выехала на натурные съемки в одну белорусскую деревушку. Много было статистов в форме немецких солдат времен войны. И вот, когда все уже выгрузились из автобусов, когда устанавливалась аппаратура, а статисты грелись на солнышке, обнимая бутафорские автоматы, из ближайшей хатки выскочил дедок с охотничьим ружьем и с криком: «Селяне, спасайтесь, не-емцы!», — открыл огонь.

На счастье, дедушка по старости оказался не снайпером, и ни в кого не попал. Хотя болтают, что врач все же потребовался – у режиссера случился сердечный приступ. Но интересно, что старику, когда он увидел в окошко располагающихся на пригорках «немецких солдат», даже не пришла в голову мысль о киносъемках. К нему мгновенно вернулась память военных лет, когда появление людей в такой форме означало грабежи, насилие, смерть.

Но ладно, предположим, в этой истории речь идет о старом человеке, который знает о второй мировой войне не по книгам и фильмам, который жил в то время. К тому же, всегда можно вспомнить о старческом маразме и так далее, и тому подобное. Ладно. История вторая.

Пару лет назад после майских праздников понадобилось мне съездить на СТО. Там я застала удивительную картину всеобщего веселья. А общий смех вызывала вылизанная, сверкающая лаком BMW с германскими номерами и «орлиным» гербом на багажнике, у которой поперек борта и на капоте глубоко, до живого металла, были процарапаны надписи: «9 мая мы победили! Ура!».

Владелец машины – экскурсант, приехавший посмотреть белорусские озера и полюбоваться белорусской столицей, — на ломаном русском языке объяснял, что он, конечно, немец, но ничего плохого не хотел, и вот такое безобразие случилось с его автомобилем на стоянке неподалеку от гостиницы. А ведь «орлиный» герб – это всего лишь герб той местности, где он родился и живет. На что мастер лакокрасочного участка глубокомысленно заметил: «Ну ты… (непечатное выражение, определяющее человека, не обремененного интеллектом) … ты даешь! Ты бы еще свастику на лобовое стекло прицепил, тогда и стекло пришлось бы менять!».

Сомнительно, чтобы лакокрасочное покрытие нарядной бэшки испортили дедушки-маразматики, которым все еще снится вторая мировая война. Между прочим, с таким вандализмом отнеслись на той стоянке только к этому автомобилю, с немецкими номерами. Остальные – и «крутые тачки», и «рабочие лошадки» — стояли совершенно нетронутые, это особенно возмущало несчастного немца и веселило мастеров СТО.

История третья. Совсем недавняя.

На днях в одном из минских автобусов, плотно забитом в час пик, ехала немецкая экскурсия. Когда проезжали площадь Победы с круговой надписью на домах «Подвигу народа жить в веках», стелой Победы и Вечным Огнем, политкорректный гид сказал, комментируя надпись о подвиге народа, что партизанское движение Беларуси известно повсюду, но неизвестно, принесло оно больше вреда или пользы, история, мол, еще рассудит.

Дело чуть не кончилось банальным мордобоем – взвился весь автобус. Вспомнили и про Хатынь, и про Брестскую крепость, и про колодцы, забитые мертвыми детьми, и про массовые расстрелы… Напомнили и про 145 дивизий, которые были перемолоты в Беларуси. А ведь эти дивизии могли оказаться на фронтах. И что было бы с Москвой? С Ленинградом? Со Сталинградом? До каких рубежей дошла бы немецкая армия? Оказалось, что у людей куда как более длинная память, чем принято считать. Туристам пришлось ретироваться из автобуса на первой же остановке.

Так что политкорректность политкорректностью, а раны-то к дождю ноют. Хотя и старые. И не стоит их тревожить. А то мало ли. Раны имеют обыкновение открываться, если с ними неаккуратно обращаются. И последствия могут быть различными.

Почему-то вдруг мне захотелось написать о Пушкине, Александре Сергеевиче, который, как учат нас в школе, является не только солнцем русской поэзии, но также и основоположником современного русского языка.
Предшественники Пушкина — Ломоносов, Державин, Тредиаковский, и многие, многие другие, говорили и писали еще на другом русском языке, для нас понятном, но все-таки звучащем как-то странновато для современного уха.
А вот язык Пушкина – это тот самый язык, на котором говорим все мы, даже с учетом того, что он был сильно испорчен войнами, революциями, перестройкой, интернетом и ненормативной лексикой.
Кстати, насчет ненормативной лексики Александр Сергеевич тоже был великий мастак.
Но он был Солнце. Ему было можно. Ему было можно все! А он позволял себе только то, что разрешало ему сердце.
Ну а для меня лично в последнее время все ближе и дороже становится даже не пушкинская поэзия, а пушкинская проза. Она удивительно простая, ясная и выразительная! И еще – очень оптимистичная. Если, для сравнения, уже после двух-трех абзацев Ф.М.Достоевского хочется либо отравиться какой-нибудь гадостью, либо, подобно Раскольникову, взять в руки топор, чтобы… Ну, понимаете, да?.. То после чтения любого, абсолютно любого прозаического произведения Александра Сергеевича хочется жить, петь, и тоже сочинять стихи, поэмы, а также повести и романы.
Но, увы, как у Пушкина все равно не получится. Причем ни у кого! Ни-ко-гда!.. Поэтому лучше даже и не пытаться.
Лучше просто читать то, что писал Александр Сергеевич.
Вот, например, «Капитанская дочка».
Откроем на любой странице, почитаем:
«Я был произведен в офицеры. Служба меня не отягощала. В богоспасаемой крепости не было ни смотров, ни учений, ни караулов. Комендант по собственной охоте учил иногда своих солдат; но еще не мог добиться, чтобы все они знали, которая сторона правая, которая левая, хотя многие из них, дабы в том не ошибиться, перед каждым оборотом клали на себя знамение креста.»
Вот такой маленький отрывок, а каждое слово в нем наполнено и чувством, и смыслом, и юмором, так, что при чтении как бы сама собой в воображении возникает картина происходящего.
Не случайно Пушкина так любили кинорежиссеры. Какую его повесть ни возьми – все экранизированы. Та же «Капитанская дочка», и «Станционный смотритель», и «Дубровский», и «Барышня-крестьянка». Желающие пусть продолжат список.
О «Барышне-крестьянке» хочется сказать особо. Вещица очень милая, простая, выдержанная в водевильном духе, и, в общем-то, сказочная. Но при чтении никакого ощущения натянутости и неправдоподобия не возникает. Барышне захотелось поиграть в крестьянку, и очарованный любовью молодой человек из соседнего поместья поверил этой игре, а затем из игры выросло глубокое взаимное чувство…
Вот это, пожалуй, самое главное и в прозе, и в поэзии Пушкина – умение как будто бы легко и просто писать о самых глубоких вещах.
Потому-то он и является Солнцем.
И будет светить нам всем еще много, много лет.

Человек с давних времен использовал животных для различных целей. Собаки охраняли, помогали охотиться, лошади перевозили грузы, слоны служили этаким тяжелым транспортом, а заодно и оружием. Животных, помогавших человеку строить современную цивилизацию – множество. И некоторым из них благодарное человечество поставило памятники – за выдающиеся заслуги. Героизм животных еще и в том, что подвиги они совершали во благо людей, а не для собственной пользы. Их бескорыстие и преданность заслуживают вечной памяти и благодарности. Какие же памятники животным наиболее известны? Давайте посмотрим.

У города Коринфа еще в IV веке до н.э. был установлен памятник собаке. Пес Соэтр спас Коринф так же, как известные гуси Рим – учуяв неприятеля, он лаем разбудил мирно спящий гарнизон. Кроме памятника, Соэтру был пожалован серебряный ошейник с гравировкой: «Защитнику и спасителю Коринфа». Монумент в Коринфе считается самым первым памятником животным.

Один из известнейших памятников собаке находится в Центральном парке Нью-Йорка – в бронзе запечатлен Балто, пес, который в 1925 году прорвался через буран в лютый зимний мороз Аляски, и доставил в отрезанный непогодой городок Ном сыворотку от дифтерита. На статуе выгравировано: «Выносливость, преданность, разум». Балто удостоился не только бронзового памятника, но и замечательного мультфильма, снятого студией Amblimation (подразделение Amblin Entertainment) Стивена Спилберга в 1995 году. Если вы еще не смотрели этот мультфильм, то очень рекомендую – как детям, так и взрослым.

Любопытно, что от Балто вовсе не ожидали таких подвигов. Его считали довольно слабым и не очень хорошим лидером упряжки. Но этот пес не испугался метели (причем, видимость была такая, что погонщик не видел собственных рук), спас упряжку и груз на реке, когда проломился лед, и ухитрился найти путь к Ному в совершенно невероятных условиях. Не удивительно, что историю Балто до сих пор включают в школьные учебники Америки.

В Париже в 1989 году был установлен памятник сенбернару Барри. На памятнике написано: «Спас 40 человек. Во время спасения 41-го погиб». Барри был собакой-спасателем в Швейцарских Альпах, разыскивал попавших под снежные лавины людей. Таких собак нагружали пакетом с продуктами, вином и теплым одеялом. Отыскав человека, пес откапывал его, а если не мог – отправлялся за помощью. Барри таким образом спас сорок человек, а сорок первый, солдат армии Наполеона, принял его за волка и тяжело ранил пса. Но Барри не погиб, как написано на памятнике, четвероногого героя удалось спасти, и он вышел на почетную пенсию. Памятник был установлен через восемьдесят лет после смерти собаки – о героизме Барри не забыли.

В 1994 году на острове Гуам был установлен памятник собакам-морским пехотинцам армии США. Во время второй мировой войны взводы таких собак участвовали в захвате тихоокеанских островов, в том числе и в знаменитой (в истории США) битве за Окинаву в 1945 году. Символом преданности стал доберман Курт (именно его фигура отлита поверх плиты), принимавший участие в высадке на Гуам в 1944 году – памятник открыт в день пятидесятилетия этой операции.

Пограничники Северо-Западного пограничного округа за свой счет установили в городе Сортавале (Карелия) памятник (барельеф) восточно-европейской овчарке Дойре. Эта удивительная собака 15 лет служила розыскником, она обладала совершенно феноменальным нюхом – способна была учуять след под снегом глубиной более 30 см (хорошая розыскная собака чует след под слоем снега толщиной 10-15 см)! Она продолжала работать даже тогда, когда зрение ее начало ухудшаться. Когда Дойра была уже совсем слепой и «на пенсии», потребовалось задержать нарушителя. Собаки след не брали – слишком глубок был снег, и вот тогда вновь призвали «пенсионерку», слепую и старую Дойру, и она справилась, задержала нарушителя! Когда Дойра умерла, пограничники заказали барельеф в память о ней.

В Петербурге на фасаде Елисеевского магазина проживает бронзовый кот Елисей, а напротив, на фасаде дома № 3 по Малой Садовой улице – кошка Василиса. Это не только художественное оформление улицы, но и памятники ярославским кошкам, завезенным в Ленинград и спасавшим в 1943 году воюющий город от крысиного нашествия. Кошку в то время оценивали в сумасшедшие деньги – за нее отдавали 500 рублей (при средней зарплате 120 руб.), за котенка давали самое ценное – хлеб!

Говорят, что некоторые ленинградские кошки во время голодной блокады охотились для своих хозяев – приносили им добычу, убитых крыс и мышей. В Санкт-Петербурге можно услышать истории о героических кошках, которые спасали целые семьи от голода. Надо сказать, что таким кошкам было очень сложно, ведь им приходилось не только охотиться для себя и людей, но еще и спасаться от охотников – кошки тогда были желанной добычей, несчастные голодные люди считали их просто едой.

Что касается животных-воинов, один из самых любопытных памятников находится в Англии – мемориал в Лондоне, открытый в 2004 году. Педантичные англичане учли, что не только собаки помогали людям в боевых действиях, и в мемориал входят бронзовые памятники собаке, лошади, двум мулам с боеприпасами, барельеф, на котором изображены эти животные, а также слоны, ослы, голуби, верблюды, рогатый скот, кошки, канарейки и… светлячки (во время первой мировой войны в окопах читали при свете специальных фонарей, «заправленных» светлячками).

А надпись на барельефе этого мемориала относится ко всем животным, которые служили человеку: «Посвящается всем животным, которые служили и погибли в рядах британских и союзных сил. У них не было другого выбора». Вот только это не совсем правда. Выбор у некоторых из них был (например, у тех же собак или кошек), и животные добровольно выбирали службу человеку и смерть за него.

Прием гостей – работа на грани с искусством. Мало того, что приходится убирать квартиру до хрустального блеска, а потом убирать еще раз – после гостей, так ведь их еще нужно накормить. Если нет никаких финансовых сложностей, то праздничный стол – дело простое. Зашел в магазин и накупил всего. Можно даже и вовсе не утруждать себя кухонными хлопотами, кулинарные отделы сейчас предлагают множество различных деликатесов, как в области холодных закусок, так и горячих блюд. Но вот если вы живете в режиме экономии, приходится заниматься изобретательством. Ведь стол должен быть а) вкусным, б) красивым, в) блюд должно быть в избытке, чтобы гости не подчищали последние крошки с тарелок. И вот это уже – искусство. Здесь предлагается несколько блюд, которые вполне можно использовать для праздничного стола, а расходы при этом минимальны.

Фаршированные яйца – традиционное праздничное блюдо. Конечно, хорошо, если их можно нафаршировать икрой, но это не всем доступно. Распространенный вариант начинки – грибы. В сезон грибы могут быть свои, собранные собственными руками в ближайшем лесочке. Ну а если лесочка нет, или вы не собираете грибы? А купить дорого… Можно пойти простым путем – яйца под майонезом, без всякой начинки. Но это несколько банально. А вот яйца, фаршированные луком – блюдо вкусное, не уступающее по вкусовым качествам грибной начинке (кстати, зачастую их даже путают).

Для приготовления начинки репчатый лук нарезается кольцами или полукольцами, пассируется, а затем рубится на мелкие кусочки (чем мельче – тем лучше). В эту массу добавляется немножко горчицы и сметаны, соль по вкусу. Все тщательно перемешивается.

Можно полить фаршированные яйца сметаной, посыпать мелко рубленной зеленью или украсить веточками петрушки и укропа. А можно сделать из яиц «грибы». Для этого начинкой заполняются не равные половинки, а яйцо разрезается таким образом, чтобы осталась «шляпка» (3/4 для фарширования, а верхушка, четвертинка – для «шляпки»). Если прокипятить «шляпки» в луковом отваре, то они будут красными, если в кофейном – коричневыми. Аккуратно, с помощью зубочистки, сняв верхний окрашенный слой маленькими кружочками с «лукового» белка,, можно соорудить «шляпку мухомора». «Грибы» ставятся на мелко рубленый желток, посыпаются зеленью.

У вас одна банка рыбных консервов в масле, а гостей ожидается довольно много? Используйте эту банку для приготовления салата. Консервы раздавливаются в однородную массу, смешиваются с отварным рисом, мелко рубленым репчатым или зеленым луком, зеленью. Можно добавить сваренное вкрутую яйцо, майонез. Украшается такой салат веточками петрушки и укропа.

Вы хотите сделать бутерброды, а продуктов явно недостаточно, и не всем гостям может достаться бутерброд с колбасой или паштетом? Делайте канапе – маленькие бутербродики (они и называются от французского canapé – крошечный). Не обязательно выпекать слойки для таких бутербродов, можно просто снять с ломтей белого хлеба корку и нарезать эти ломти небольшими квадратиками – это и будет основание для канапе. Ну а дальше – масло (тонким слоем, как говорится – дырки зашпаклевать), колбаса, сыр, помидоры, шпроты, печеночный паштет – все, что есть под рукой. Если канапе получаются многослойными, то оптимально скрепить слои шпажками. Если у вас нет шпажек – используйте вместо них зубочистки.

Один из наиболее дешевых салатов – сырный с чесноком. Готовится очень просто: сыр натирается на крупной терке, добавляется тертый (или давленный с помощью специального пресса для чеснока) чеснок, заправляется майонезом. Украшается салат зеленью. Этот салат можно использовать для приготовления канапе – или просто намазать его на хлеб, или сделать многослойный вариант – хлеб, свежий помидор, салат.

Одну банку шпротов и один помидор вполне можно разделить на десятерых гостей, если сделать из этих продуктов бутерброды.

Самое дешевое горячее мясное блюдо – тефтели с рисом. В фарш добавляется рис, отваренный до полуготовности, яйцо, соль и пряности по вкусу. Можно добавить мелко рубленую зелень, репчатый лук. Из этой смеси формируются шарики нужного размера, которые тушатся в глубокой сковороде с небольшим количеством воды. Когда тефтели почти готовы, их можно полить томатным соусом, после чего протушить еще 5 минут. Также можно сделать для них молочный соус: в молоке разводится небольшое количество муки, эта смесь добавляется в кипящую воду (количество воды – по необходимому количеству соуса), нужное количество пряностей, соли (по вкусу), и кипятится 5 минут при постоянном помешивании. Если нет молока – ничего страшного, можно использовать просто воду. Такие тефтели с соусом подаются с любым гарниром.

Уход за вещами – искусство, назначение которого не только поддерживать вещи в должном состоянии, но и продлевать срок их службы. И если одноразовые носки – довольно распространенное явление, то одноразовый костюм или платье доступны далеко не каждому, особенно если речь идет о вещах хорошего качества. Нередко прежде, чем приобрести какую-либо вещь, стоит подумать – а сможете ли вы за ней ухаживать так, чтобы она не стала одноразовой?

Если вы стираете брюки (не джины, не штаны, а именно брюки), то сушить их нужно не развешивая на веревке, а на вешалке – вешая так же, как повесили бы сухие, тщательно выравнивая по стрелке. Так брюки не потеряют форму, а последующая глажка существенно облегчится.

Если вам кто-то сказал, что вещи из тонких тканей нужно гладить едва теплым утюгом, не верьте. Чем холоднее утюг, тем больше вероятности повреждения ткани – она может собраться совершенно неразглаживаемой гармошкой. А для того, чтобы уберечь тонкую ткань от случайного ожога, нужно просто использовать марлю и гладить через нее.

Любые вещи, имеющие складки, нужно гладить через марлю или тонкую хлопчатобумажную ткань (в крайнем случае можно использовать даже носовой платок). Надевать вещь сразу после глажки не рекомендуется, особенно если в процессе глажки приходилось смачивать водой или паром – «горячая» и влажная ткань сминается очень быстро.

Особое внимание следует уделить чистке. Жесткие щетки не подойдут ни для одного вида ткани – они могут повредить ткань, вытягивают на поверхность обрывки ниток, на ткани появляются катышки. Обычные ткани нужно чистить мягкими, увлажненными щетками или влажной хлопчатобумажной салфеткой.

А вот бархат сначала чистится сухой щеткой, а затем – увлажненной шерстяной салфеткой. Если бархат сильно запылился, то салфетку смачивают в бензине. В этом случае после просушки необходима еще одна чистка – шерстяной салфеткой, смоченной в денатурированном спирте.

Смятые места на бархате можно выровнять, если сначала смочить ткань спиртом, затем подержать 3-4 минуты над паром, а после отпаривания горячую ткань протереть против ворса жесткой и редкой щеткой. Иногда отпаривание приходится повторить несколько раз, пока складка не разойдется.

Для чистки изделий из кожи и придания им блеска сейчас существует множество различных препаратов – крема, мази, специальные жидкости и т.д. Но ничто не сравнится со старым средством: со взбитыми яичными белками. Слегка взбитые белки не только очищают загрязнения с поверхности кожи, но и возвращают ей первоначальный блеск. Для протирки белками нужно пользоваться фланелевой салфеткой.

А вот замшу хорошо чистить или смесью молока с содой (1 чайная ложка питьевой соды на стакан молока) или 10%-ным нашатырным спиртом (1 часть нашатырного спирта на 4 части воды). Очистка производится с помощью ватки. Если используется нашатырный спирт, то затем очищенные места нужно протереть водой с уксусом (1 чайная ложка уксуса на 1 л воды).

Если у вас нет пылесоса с функцией выбивания, то мягкую мебель можно чистить «бабушкиным» способом. Старая простыня нужно намочить, хорошенько отжать и расстелить на мебели (на диване, кресле и т.д.), затем выбивать пыль обычной выбивалкой. Для сильно запыленной мебели процедуру приходится повторять несколько раз. После выбивания мебель чистится сухой щеткой.

Если вам нужно почистить картину, написанную масляной краской, не нужно протирать ее влажной тряпкой. Тряпка должна быть смочена дождевой водой, и вот ею накрывают картину на 3-4 часа. Затем картина просушивается и бережно протирается полотняной салфеткой, смоченной льняным маслом.

До второй мировой войны товары японского производства практически не котировались. Что не удивительно – вся промышленная мощь государства была направлена исключительно на военные нужды (Япония всегда любила воевать, философия нации основана на военном кодексе чести). На мирное производство уже не оставалось ресурсов.

Но после второй мировой войны, после разоружения Японии и запрета иметь регулярную армию, промышленность, прежде работавшая на войну, была вынуждена перестроиться на бытовые нужды. Вместо танков – тракторы, вместо автоматов – кофемолки. А так как военное производство во все времена и во всех странах всегда было самым передовым, то применение этих технологий в мирных целях дало весьма существенные результаты.

И вот – Япония уже один из мировых лидеров в производстве автомобилей и бытовой техники. Японские товары с удовольствием покупают во всех уголках земного шара, а некоторые марки даже считаются не просто престижными, но – статусными, символом благополучия. Японский принцип организации труда становится для многих эталоном.

Так бы оно и продолжалось. Высокие технологии, работающие в бытовой сфере. Роботы, производящиеся для сферы услуг, автомобили для любой социальной прослойки, телевизоры, компьютеры, кофеварки и так далее.

Но сейчас Япония оказалась перед лицом форс-мажора. Взрыв на «Фукусиме-1» — это не только техногенная катастрофа мирового масштаба. Это еще и нехватка электроэнергии для промышленных производств Японии, а также – существенное снижение спроса на товары японского производства.

Япония – страна маленькая. Площадь – всего лишь 374744 км², причем 3091 км² — водное пространство. И такая глобальная катастрофа, как взрыв АЭС, затрагивает практически всю территорию. Можно сказать, что нет ни одного серьезного промышленного предприятия, которое в той или иной степени не было затронуто если не самим взрывом, то его последствиями.

Ни для кого не секрет, что взрыв на атомной электростанции это в первую очередь разнообразные радиоактивные вещества, заражающие окружающую среду. Каждый житель постсоветского пространства знает, что из Чернобыльской зоны людей эвакуировали по принципу «в чем стояли» — до сих пор в зоне отчуждения дома полны различных вещей, брошенных владельцами. Все просто – слишком тяжело и дорого обходится очистка от радиоактивного загрязнения. Теперь такому загрязнению подвергается практически вся территория Японии (где-то больше, где-то меньше). И что же будет с новыми товарами? И они не могут избежать подобного загрязнения, или должны производиться в специально очищенных помещениях, герметично упаковываться, а затем вывозиться за пределы зараженной зоны. Причем, упаковку потом все равно придется очищать.

Вы представляете, что такое очистка автомобиля от радиоактивного загрязнения? Если кузов еще как-то может быть очищен, то как быть с салоном? Автомобиль ведь не герметичен, и даже при закрытых дверях-окнах в салон все равно попадает воздух извне, а с ним – и радиоактивные частицы. Отделка салона – дерево, пластмасса, кожа, ткани и т.д. Все это вещества гигроскопичные. То есть, они способны «набирать» не только воду, но и радиоактивные вещества, содержащиеся в воздухе. Набирать и задерживать. Это же относится не только к автомобилям.

В результате настоящее японской промышленности представляется в довольно мрачном свете – производство затруднено из-за нехватки электроэнергии, «Фукусима-1» обслуживала обширный комплекс предприятий. Но будущее окутано еще большим мраком – кто захочет купить «светящийся» телевизор? Автомобиль, радостно реагирующий на счетчик Гейгера? Кто захочет рискнуть своим здоровьем и жизнью, чтобы покататься на новом Nissan Tiida, представленном на Шанхайском автосалоне? Повесить на стену спальни новый плазменный японский телевизор? С учетом, что любой товар, производящийся сейчас в Японии, потенциально заражен радиацией в различной степени.

Судя по всему, японским производителям придется либо переносить производственные мощности в другие регионы земного шара – процедура весьма дорогостоящая, либо полностью отойти на задний план, уступив европейским и американским производителям (а вероятнее всего – китайским), причем – на весьма длительный срок (учитывая период полураспада веществ, выбрасываемых горячим реактором «Фукусимы-1»). Для японской промышленности настали черные дни.

Хорошо, когда есть бабушка – она научит маленьким хитростям. Например, что делать, если пересолен суп. Или как варить варенье. И многому, многому другому. Но не всем повезло, да и многие современные бабушки сами не всегда знают, как бороться с тем же пересолом, и просто вливают в бульон еще воды, надеясь, что метод разбавления поможет сделать суп съедобным. Эта статья – для тех, кому не повезло с бабушками.

Итак, вы пересолили суп. Что делать? Только не добавлять воду – это отнюдь не улучшит вкусовые качества супа, а соленость по-прежнему останется. Способ избавиться от пересола очень простой – достаточно насыпать в чистую хлопчатобумажную тряпочку стакан муки или риса и прокипятить в бульоне. Мука и рис впитывают в себя лишнюю соль.

Не покупайте пластмассовые хлебницы – мало того, что они очень быстро теряют внешний вид (становятся желтыми, с них тяжело отмывать жир, вечно оседающий на любых поверхностях в кухне), так еще и хлеб в них «задыхается» — быстро теряет вкусовые качества. Всегда свежим и вкусным будет хлеб, который хранится в эмалированной или фарфоровой хлебнице. При отсутствии такой хлебницы можно использовать обычную эмалированную кастрюлю.

Если яблони на вашей даче дали солидный урожай яблок, то вы сможете сохранить фрукты свежими, если не просто сложите их в ящики, но пересыплете чистыми древесными опилками.

Если лимон к чаю предварительно обдать кипятком, то эта процедура поможет ярче выявить лимонный аромат.

У вас часто убегает молоко при кипячении? Смажьте края кастрюльки жиром – и молоко не сможет сбежать.

Мясной сок – очень ценный продукт, именно в нем содержится основное количество полезных веществ. К сожалению, при размораживании мяса в первую очередь теряется мясной сок. Поэтому для варки лучше использовать замороженное мясо – если его нарезать кусочками, то оно проварится быстро, а сок потерян не будет. Если же мясо нужно разморозить (к примеру, для приготовления второго блюда), то чем медленнее будет разморозка, тем лучше. Так что не стоит размораживать мясо в СВЧ-печи – после такой разморозки не только будет потерян ценный мясной сок, но и ухудшится качество мяса. Тем более не нужно размораживать мясо под водой – в этом случае активизируется размножение микробов и продукт быстро портится.

А вот для размораживания рыбы можно использовать холодную воду. Так, частиковые (лещи, судаки, сазаны) размораживаются в воде, только не в проточной – рыба укладывается в кастрюлю с водой до полного оттаивания. Вода при этом не меняется. А красная рыба должна размораживаться только на воздухе, в прохладном месте. В воде оттаивать осетрину, севрюгу и их родственников категорически не рекомендуется.

Если вдруг у вас или ваших домашних аллергия на стирально-моющие средства, и вы ломаете голову – каким бы порошком постирать постельное белье или вещи, то в таком случае можно использовать отвар фасоли. Никакой аллергии, а моющие свойства довольно высоки. Отвар приготовить просто – 1 кг фасоли на 5 л воды. Перед тем, как использовать отвар для стирки, не забудьте сцедить воду – фасоль вашим вещам совершенно не нужна. Таким отваром можно стирать хлопчатобумажные, шелковые и шерстяные ткани.

У вас хороший пылесос, но ковры почему-то всегда пыльные? Попробуйте почистить их старым, «бабушкиным» способом: разбросайте по ковру поваренную соль «Экстра» (необходим именно мелкий порошок соли), а затем подметите соль веником. Веник предварительно необходимо прокипятить в мыльном растворе. Если ковры очень пыльные, то не забывайте сметайте соль влажным веником.

Существует еще множество маленьких хозяйственных хитростей, но о них мы поговорим в другой раз.

Первую из своих четырех «Облав» известный польский поэт Яцек Качмарский (22.03.1957 – 10.04.2004) написал в 1974, практически сразу после встречи с Владимиром Высоцким, которая состоялась весной этого же года на варшавской квартире кинорежиссера Ежи Гофмана («Потоп», «Пан Володыевский», «Огнем и мечом»), в доме на Аллее 3-го Мая, у Моста Понятовского:

Но не закончилась облава и не спят гончие,
И гибнут всё время молодые волки во всём огромном мире.
Не позвольте содрать вашу кожу! Защищайтесь и вы!
О братья волки, защищайтесь, пока вы все не погибли!
(Перевод Я. Качмарского и обратный перевод)

В 1977 году, на Фестивале студенческой песни в Кракове, этот, по сути, вольный перевод знаменитой «Охоты на волков», исполненный на пару с Петром Гераком, принес будущему поэту первую премию и стал начальной точкой отсчета его популярности.

А между прочим, у Качмарского это был не первый перевод из Высоцкого. Достаточно вспомнить песню "Сгорели мы по недоразумению", которую Яцек перевел в 1973 году. Потом был "Случай в ресторане". Кто сейчас об этом помнит, кроме специалистов?

А вот после личной встречи Качмарского с Высоцким, видимо какая-то часть энергетики от второго передалась первому. И появилась "Облава", от которой Яцек пошел к своей известности.

Иначе говоря, во многом именно благодаря Высоцкого началось становление Качмарского, как поэта.

Есть такое понятие как межнациональное влияние. Явление, встречающееся в поэзии очень редко. Но в случае с Качмарским и Высоцким оно просматривается очень явно, четко и однозначно.

Яцек по-своему использует достаточно большое количество идей и тем Владимира Семеновича. И здесь не только его "Облава" или "Эпитафия Высоцкому", как перекличка между "Охотой" и "Истопи ты мне баньку" или "Конями привередливыми". Можно вспомнить пару "Канатоходец" Высоцкого и написанную Качмарским во время введения Ярузельским военного положения "Наш цирк закрыли на ключ".

При этом ни в коем случае нельзя говорить о подражании одного поэта другому. Качмарский, опираясь на поэтическое наследие Высоцкого, идёт своей собственной дорогой. В его вольных переводах появляются новые символы и образы, отсутствовавшие в русском оригинале. Вот что, например, говорит сам поэт о введение в текст «Облавы» собак, которых не было у Владимира Семеновича, в его «Охоте на волков»:

"Не мог я по примеру Высоцкого использовать образ красной тряпки над землёй, которую боится волк. Эта его метафора была актуальна в Советском Союзе, так как речь шла о безволии подавленных людей, которые не в состоянии перепрыгнуть через красную тряпку, даже если от этого зависит их жизнь.
В Польше же каждый перепрыгивал через красную тряпку, если хотел или был вынужден это сделать. У нас проблемой были именно псы, готовые пойти против собственной природы"….

Учитывая вот эту, где-то усилившуюся, где-то появившуюся именно у Яцека политическую составляющую его стихов и песен, их общественный резонанс, актуальность и соответствие конкретному времени в истории страны, сама собой напрашивается ещё одна параллель. Между Качмарским и Тальковым.

Яцека ведь называли "голосом "Солидарности"". А его "Стены" были официальным гимном этой, известной далеко за пределами Польши, организации. Но даже принимая во внимание политическую составляющую стихов и песен Качмарского, их привязку к конкретному поколению, как представителю своего времени – польский поэт опять же всё-таки ближе к Высоцкому, чем к Талькову.

Потому что Польша не воспринимала его, как голос конкретной партии. Или голос конкретного поколения. Страна считала Качмарского голосом нации.

Точно так же когда-то мы относились к Высоцкому, которого слушали все. Даже его гонители. Достаточно вспомнить уже давно ставшее классикой — "меня зовут большие люди, чтоб я им пел "Охоту на волков".

Тальков, всё-таки — несколько иной. Как мне кажется, — певец конкретного поколения и не менее конкретной проблематики. А что-то, пока неясное неуловимое, но, наперекор всему, — проглядывается, проступает в образе польского поэта и от Игоря Талькова.

Опять же — как показалось мне. Просто мы, наверное, пока не воспринимаем Качмарского так, как его воспринимают в Польше. Мы только знаем, что он тесно связан не только с польской, что вполне естественно, но и с русской культурой. Мы — знаем. А надо бы не только знать, но и прочувствовать.
Проблема в том, что для того, чтобы это сделать, надо знать творчество. А мы пока такой возможности не имеем. Просто потому, что нет ещё достаточного количества переводов стихов Яцека.

Если оглядеться вокруг, посмотреть, посчитать… Много ли переводов стихов и песен Качмарского мы знаем? Около десятка. Может быть, чуть больше. И всё!

Но разве можно на основании такого информационного мизера делать какие-то выводы о творчестве поэта? Как рассуждать о нём, если нам не известна большая часть его поэтического наследия, скрытая от потенциального читателя языковым барьером? Мы ведь многого просто не знаем.

Поэтому сегодня, в этой статье, только часть из того, что можно бы рассказать о духовных и творческих ниточках, связывающих Яцека Качмарского с русской культурой. Их ведь много. Очень много.

Просто большинство из них пока не дошло до русского читателя. Как, например, стихотворение «Рублев», написанное под впечатлением от одноименного фильма Андрея Тарковского. Глубокое, философское произведение, в котором польский поэт, вслед за русским режиссером и одновременно вместе с ним, задумывается над взаимоотношениями личности и власти. Рассуждает о месте поэта в современном ему обществе. О присутствии в творчестве божественной составляющей.

В этом произведении Качмарский пытается найти свои ответы на те вопросы, которые уже достаточно давно перешагнули за рамки национальных границ. Поэтому и его творчество уже не может принадлежать исключительно Польше, для которой он творил. Или только России, от культурного наследия которой Яцек получил очень многое из того, благодаря чему он стал тем, кем стал. Его стихи и песни уже вошли в общемировую культурную копилку.

И, наверное, осталось только подождать. Чтобы пришло время, и в каждой стране появился бы тот, кто сможет раскрыть своим соотечественникам красоту произведений Качмарского.

Ну, а пока нет его, такого – просто подстрочник. Банальный подстрочник стихотворения «Рублев». В надежде на то, что когда-то и в России появится человек, который донесет до нас не только смысл, но и поэтику стихотворных строчек Яцека Качмарского –

Рублёв

На стенах подворья — цепи и серпы.
Скоморох прихлопывает Читать далее →

В крупных городах они как бы «растворены» в человеческом окружении, хотя даже случайный взгляд время от времени все-таки выхватывает их из общего потока прохожих и проезжих.
Это – инвалиды, дети и взрослые. Кто-то из них передвигается на костылях, кто-то – на инвалидных колясках, а есть и такие, у которых с физическими возможностями все в порядке, но они все равно требуют постоянного присмотра по причине психической недееспособности.
В нашем микрорайоне таких людей и детей живет не так уж и мало.
Среди них есть мальчик лет 8-ми. Симпатичный, любознательный, добрый, но при этом явный олигофрен. Я часто вижу, как они гуляют с мамой, и мама постоянно рассказывает сыну о том, что происходит вокруг, и он задает ей вопросы, и она отвечает на них всегда с какой-то светлой полуулыбкой. В ее интонации всегда столько терпения, столько мудрости, и, что очень важно, совсем нет безысходности. Она смирилась с тем, что судьба дала ей вот такого ребенка, но она вовсе не чувствует себя из-за этого несчастной.
Счастье уже в том, что ребенок у нее есть. Он будет жить, расти, развиваться в меру своих возможностей, и его мама прилагает все усилия для того, чтобы он смог выжить и найти свое собственное место в этой жизни.
Также я часто вижу, как уже пожилой мужчина катит на инвалидной коляске своего уже совсем взрослого сына. У того скрюченные руки и ноги, голова все время совершает непроизвольные движения и он, судя по всему, не может говорить.
Но сам отец все время разговаривает с ним. Он говорит неторопливо, обстоятельно, видимо, о разных житейских делах. Наверное, такие беседы больше нужны отцу, чем сыну, который их если и слышит, то не понимает.
Время от времени я также встречаю пожилую женщину с дочерью лет тридцати. То есть это ей физически лет тридцать, а если судить по поведению, то ей так навсегда и осталось года полтора-два, не больше. Она очень жизнерадостная, подвижная, очень любит, когда на нее обращают внимание окружающие. Достаточно на нее взглянуть, и она сразу улыбается в ответ совершенно обезоруживающей младенческой улыбкой.
Все эти люди, и многие, многие другие, живут в каком-то своем мире, закрытом от нас непреодолимыми – для них – барьерами.
Сами они даже не ощущают своего несчастья, и, как это ни парадоксально, именно поэтому обладают определенным преимуществом по сравнению со многими так называемыми «нормальными» людьми, которые ухитряются быть несчастными при совершенно других возможностях и обстоятельствах.
Ущербные люди не чувствуют своего несчастья, а те, у кого есть все для счастья, непременно найдут повод, чтобы пострадать из-за чего-нибудь и поплакаться на жизнь любому, кто готов их выслушать.
Парадокс, не правда ли?..

Иногда случаются такие ключевые, знаковые события, в которых отражается и выражается (иногда не вполне нормативно…) не только нынешний момент жизни, но и вся эпоха в целом.
Итак, в городе Москве среди многих православных храмов есть один, который возвращен верующим не так давно, и там уже проходят службы. Ничего удивительного, в последние годы храмы постоянно возвращают их прежним владельцам. И много храмов построено заново, причем значительно больше, чем школ и детских садов. Это называется – возрождение духовности. А в одном районном центре нашей области даже не так давно в храм переделали Дом культуры. Раньше храмы переделывали в дома культуры, а теперь – наоборот.
Историческая справедливость, в общем, торжествует со страшной силой.
Но вернемся, однако, к тому московскому храму. Примерно с 30-х годов прошлого века и до его возвращения в лоно РПЦ, в данном храме, точнее, на данном храме размещалась парашютная вышка.
Ну что, большевики были остроумные ребята…
И вот сам храм вернули по принадлежности. Но сопутствующие храму помещения вернуть сразу не смогли, поскольку в одном из них располагается ведомственный детский сад. Этот детсад принадлежит очень крупной производственной компании и в него, соответственно, ходит довольно много детей. А ситуация с местами в детсадах и школах сейчас намного хуже, чем с местами в храмах и других культовых сооружениях. Так обстоят дела и в Москве, и практически во всех крупных и средних городах России.
Но не так давно данный храм посетил один из высших иерархов РПЦ, отслуживший там службу и во всеуслышание заявивший, что пора бы уже вернуть церкви и остальные помещения, прилегающие к данному храму.
То есть, следуя этой логике, детсад надо закрывать. Куда девать детей, этот иерарх почему-то не сказал.
Но глас этого иерарха пока остался гласом вопиющего в пустыне. Ведь что означает взять и закрыть действующий детский сад?.. Это означает и еще больше обострить и без того сложную ситуацию с детсадами (см. выше). А на фоне взвинченного настроения многих родителей из-за реальных и надуманных сложностей с записью детей в школы такие действия властей могут привести и вообще к непредсказуемым последствиям.
Поэтому все молчат, и никто ничего пока не предпринимает.
Однако вот такие действия церковников мягко говоря, являются очень странными. Они что, не понимают, что вот так только настраивают общественность против себя?
Конечно, когда в нашей стране после перестройки началось это самое «духовное возрождение», отношение народа к РПЦ было самым благожелательным. Оно и неудивительно. Ведь церковь и в самом деле претерпела многие гонения от бывших светских советских властей. А гонимые властью у нас исторически вызывают сочувствие, что отнюдь не всегда является правильным.
Но в последние годы РПЦ слишком часто пытается вмешиваться в жизнь общества, слишком упорно стремится в учебные заведения, слишком много говорит о своем имуществе, проявляя себя не как духовный институт, а все более как крупный владелец недвижимости.
Не надо таких крайностей, не надо.
Лучше – ей-богу! – подумать о душе.
Это никому не вредно. В том числе даже самым главным иерархам самой большой конфессии нашей страны.