Имеются в виду не те видеосалоны-магазины, где сейчас продаются диски с фильмами и компьютерными играми, а те, где на рубеже 80-90-х годов прошлого века для всех желающих демонстрировались западные боевики, детективы, мелодрамы, комедии, ужастики, фантастика, среди которых часто попадались даже и очень хорошие фильмы.
Многие из этих фильмов шли в одноголосном переводе Леонида Володарского, который отличался своеобразным произношением в нос и всегда переводил фильмы синхронно, то есть с одного раза. Кстати, один из известных российских рекламистов не так давно раскритиковал эти переводы Володарского именно за их усредненность и гнусавость, но мне лично очень нравится работа Володарского как переводчика, поскольку ему свойственна большая находчивостью и неподражаемое чувство юмора.
В короткое время своего расцвета видеосалоны не только заполнили открывшуюся экономическую нишу, но также насытили неискушенную советскую аудиторию кинозрителей чем-то таким, чего раньше рядовой «невыездной» советский гражданин не мог увидеть нигде.
Ведь потребность в развлечениях и отвлечениях является для людей такой же необходимой, как и все остальные потребности.
А советские люди долгое время могли только читать в журнале «Советский экран» про Джеймса Бонда, про Кинг-Конга, про фильмы ужасов, про фильмы, которые считались антисоветскими, и так далее.
В общем, возникло определенного рода голодание. И когда «железный занавес» рухнул, то идеологических барьеров против проникновения в СССР западных достижений массовой культуры – в виде своеобразной помощи «голодающим» не стало. Временно сохранялись только технические барьеры, поскольку в конце 80-х и начале 90-х годов импортный видеоплеер стоил практически столько же, сколько автомобиль «Жигули». Сейчас в это почти невозможно поверить, но именно так и было.
Советский видеомагнитофон «Электроника ВМ-12» стоил существенно дешевле, но тоже был в дефиците, и слишком часто работал нестабильно или вообще выходил из строя, так что в видеосалонах он использовался реже импортной техники.
Так что человеку, располагавшему средствами на приобретение видеоплеера, оставалось только приобрести или принести из дома более-менее приличный цветной советский телевизор типа «Горизонт», «Рубин» или «Садко», или еще какой-нибудь, затем договориться насчет аренды подходящего помещения, и можно было начинать бизнес.
Телевизоры были именно советские, большие и тяжелые. Это неважно, что морально они были устаревшими – зато стоили в разы дешевле плеера, к тому же у них было все в порядке с цветопередачей и звуком, так что публика не роптала. Конечно, аренда небольшого зала была неформальной, деньги передавались из рук в руки.
Обычно сеансы устраивались для публики в количестве от 30-ти до 100 человек. Никаких билетов тоже не было, просто обычная цена с одного человека составляла ровно 1 рубль. Перед началом сеанса между рядами проходил человек и собирал со всех деньги. То есть за один вечер с двух-трех сеансов хозяин аппаратуры мог получить от 150 до 300 рублей. 150 рублей – это была средняя месячная советская зарплата, 300 рублей – это была очень хорошая месячная зарплата.
В общем, бизнес был вполне приличный.
Но в начале 90-х годов в советские, затем российские магазины хлынул поток довольно качественного западного ширпотреба, включая телевизоры, плееры и стиральные машины с пылесосами, а на телевидение одновременно с этим хлынул поток разнообразной западной видеопродукции.
И бизнес видеосалонов тихо растворился в окружающей действительности…

Многие российские зрители впервые увидели фильм «Один дома» даже не по телевизору, а в так называемых видеосалонах. Был такой краткий этап в развитии первичного капитализма в России, в конце 80-х и начале 90-х годов прошлого века, когда предприимчивые дядьки и тетки, сумевшие приобрести более-менее качественный японский или корейский видеомагнитофон, устраивали платные показы самых разных фильмов.
Вот тогда российские зрители и увидели в самый первый раз веселого и обаятельного пацаненка с оттопыренными ушами. В фильме «Один дома» Маколей Калкин снимался в возрасте 8 лет, хотя впервые появился на экранах с 4-х летнего возраста, в рекламных роликах.
За фильмом «Один дома» последовал не менее успешный и остроумный «Один дома-2», затем «Богатенький Ричи», за роль в котором юный актер получил 8 млн. долларов, попав с этим рекордом в Книгу Гиннеса.
Ну а затем его кинокарьера пошла на спад, и вскоре Маколей вообще исчез из поля зрения и зрителей, и продюсеров.
А все дело в том, что Маколею очень не повезло с родным отцом, который делал на сыне деньги, совершенно не беспокоясь о развитии его актерского таланта. Ни в какие актерские школы, ни на какие курсы Кит Калкин, отец Маколея, своего сына не отправлял. А когда однажды некий преподаватель актерского мастерства прислал Киту письмо, в котором предлагал заниматься с Маколеем бесплатно, Кит это письмо просто порвал и выбросил.
Возможно, дело заключалось в том, что Кит сам был актёром, правда, намного менее талантливым и успешным, чем его сын. Кит Калкин играл в разных бродвейских постановках во второстепенных и эпизодических ролях. Так что не следует исключать самой обыкновенной зависти отца к сыну. «Деньги возьму, а развивать не буду!» — так, может быть, сознательно или подсознательно, рассуждал папаша Маколея.
И однажды сын что-то такое понял про отца. И перестал с ним общаться.
В 17 лет Маколей женился на своей сверстнице. Через два года развелся с ней. В 2003 году снялся в драматической роли трансвестита в фильме «Монстр вечеринок». Большого коммерческого успеха фильм не имел. В 2007 году снялся в фильме «Секс на завтрак», где сюжет крутится вокруг группового секса. Большого коммерческого успеха этот фильм не имел…
В общем, жизнь Маколея Калкина – очень наглядный пример того, как жадность и безответственность родителей ломает жизнь их собственным детям.
Как живет Маколей Калкин сейчас – совершенно не известно. Правда, не так давно пресса сообщила, что он расстался с очередной подружкой, украинского происхождения, но это ведь просто очередная «новость» желтой прессы. Главное – занят ли человек каким-то важным, полезным делом, счастлив ли он?..
В истории американского кино очень много историй с детьми-киноактерами, которые, промелькнув в ярких детских ролях, во взрослой жизни с экранов исчезали совершенно.
Хотя есть и другие примеры, конечно. Натали Портман, Дрю Бэрримор, Дэниэл Редклифф. Этим актерам удается добиваться чего-то в кино и во взрослой жизни. Особенно Натали Портман.
В чем тут дело? В мере таланта? В стечении обстоятельств?..
В каждом случае ответ бывает индивидуальный.

Недавно стало известно, что глава Северной Осетии запретил проведение в республике детских конкурсов типа «маленькая красавица», на том основании, что «такие конкурсы не дают ничего хорошего ни детям, ни взрослым, а только разлагают и тех, и других».
Пожалуй, это самый первый случай за последние годы в нашей стране, когда руководитель подобного уровня не только выступил с каким-то серьезным заявлением, но и сделал что-то реальное.
И в самом деле, все эти конкурсы «Маленькая фея», «Маленькая красавица», или, допустим, «Юный джентльмен» стали уже неотъемлемой частью шоу-бизнеса, и оказываются являются очень прибыльными для рекламных компаний, а также для различных фирм, выпускающих одежду, парфюмерию, игры, игрушки, и т.д.
Кроме того, такие конкурсы могут быть очень приятными и прибыльными для родителей. Если ребенок попадает в звездную десятку, а еще лучше – пятерку, а еще лучше – тройку, не говоря уже о самом первом месте, то родители начинают не только купаться в лучах славы, вместе со своим ребенком, но и получать значительные суммы от разнообразных сопутствующих контрактов.
Но почему-то никто не желает задумываться о главных участниках таких конкурсов – детях. Точнее, мало кто задумывается о том, что будет с маленькими красавицами и джентльменами потом, когда они подрастут и потеряют обаяние детской непосредственности.
Ну да, кто-то останется в шоу-бизнесе, но это – единицы из многих тысяч. А что будет с теми, кто пережил этот угар «звездной» славы, внимание прессы, эти подарки и деньги ни за что, ни про что?..
Вот именно – ни за что, ни про что. Ведь практически все дети непосредственны и обаятельны, но не все рождаются красивыми. Красота – это просто дар природы, при определенном участии родителей, конечно. Но природа в наградах не нуждается. А вот дети реагируют очень бурно, когда выигрывают или проигрывают на подобных конкурсах. Кроме того, они очень быстро учатся реагировать на камеру, зная, что за ними наблюдают многие тысячи зрителей. Так что о детской непосредственности в этом смысле речь уже не идет.
В российском шоу-бизнесе, впрочем, детская тема эксплуатируется не так давно. А вот в Западной Европе и США в детском шоу-бизнесе уже давно крутятся просто бешеные деньги, из-за которых многие родители просто с ума сходят. Некоторые даже впрыскивают своим дочерям – детям! — силикон в губы, чтобы сделать их облик еще более неотразимым, а фактически – взрослым, сексуальным.
Девочки 5-10 лет выходят на подиум в купальниках-бикини, все в блестках, со взрослыми прическами… И это никого это беспокоит, а если даже и беспокоит, то никто не торопится прекращать такие представления.
Когда дело касается удовлетворения разнообразных родительских комплексов, и, тем более, больших, очень больших денег, оставить маховик шоу-бизнеса становится практически невозможно.
Но каждый из родителей может выбрать — принимать в нем участие или нет.