Я хочу рассказать одну до боли простую историю. В моём рассказе не будет вымышленных персонажей, великих событий, громких слёз, в нём будет сказано мало слов, но те, что были произнесены, имеют великую ценность. В этом рассказе не будет квартир и комнат, не будет пейзажей — в нём будет лишь одна палата-бокс, одно окно, за которым, наверное, до сих пор лают огромные бродячие собаки, а по вечерам загорается фонарь и освещает палату уныло-жёлтым светом.
Жизнь трудна, порой, она бывает несправедлива, но когда приходиться жертвовать самым ценным — спасти может только одно – материнская любовь.
Эта история про двух людей, один из которых это я, а писать про себя я не очень люблю, поэтому спешу познакомить вас с маленьким мальчиком – Данилой Мельниковым. Ему нет ещё и полутора лет, он не умеет разговаривать, зато твёрдо может простоять в своей казённой кроватке целый день. Он так и делал: стоял, вцепившись крохотными ручками в перила кроватки, и смотрел на меня огромными синими глазами, которые не отличались особенной красотой от обычных детских глаз, но что-то в них уже было не так. В них словно не было ни чего детского – будто там жила пучина негодования и печали, боли и обиды.
Когда я увидела этого малыша впервые, то не испытала ничего кроме умиления. Я легла на выделенную мне продавленную к полу кровать и повернулась лицом к стене, а мальчик непрерывно и точно смотрел мне в спину. Я чувствовала этот взгляд буквально физически, так словно мальчонка был не в полутора метрах от меня, а сидел совсем близко. Не выдержав гнёта его взгляда, я поднялась с кровати и равнодушно подошла к детской кроватке. Ребёнок посмотрел на меня будто бы исподлобья: недоверчиво и даже хмуро. От подобного взгляда по спине пробежали мурашки. А спустя пару мгновений по моему телу словно пронёсся электрический разряд: «Как у полуторагодовалого ребёнка может быть такой взгляд?! Ведь он такой маленький! А смотрит уже так недоверчиво, будто боится, что его обидят, будто пытается быть осторожным, как бы сам себя, защищая…» Вы можете представить ребёнка, которому нет ещё и двух лет, а он уже не доверяет людям? Нет? А я видела такого ребёнка.
Осторожно подойдя к кроватке чуть ближе, я несмело протянула малышу руку, а он продолжал всё так же настороженно смотреть на меня. Спустя минуту Данил мгновенно попытался сжать моё запястье своей крохотной ручкой, но она была слишком маленькой, поэтому он только впивался пальцами в мою кожу, но делал это настойчиво, изо всех сил.
Чуть позже я узнала, что мальчик, лежавший со мной, сирота.

Продолжение следует…