Американские ученые-зоологи, семейная пара Датчеров, Джим и Джейми (Jim and Jamie Dutcher), шесть лет прожили в волчьей стае в штате Айдахо. Они хотели изучить жизнь волков в естественной среди и подружиться с ними.
Джиму и Джейми это удалось. Они жили с волками практически на равных, сделали множество фотоснимков и рассказов о волках, которые опубликованы на их сайте.
Об этом достижении Датчеров мировая пресса пишет как об уникальном, единственном в мире и т.п.
На самом же деле это неправда.
На самом деле впервые, еще в 70-х годах прошлого века советский грузинский ученый Ясон Бадридзе достиг во взаимодействии с волками значительно больших результатов, нежели Датчеры, и об этом знают все специалисты-зоологи.
Прямо говоря, именно Бадридзе впервые в мире добился уникальных, непревзойденных результатов в реинтродукции волков – то есть в возвращении в дикую природу хищников, которые были выращены в искусственно созданных для них условиях.
Если Датчеры только общались с волками в их естественных условиях, Ясон Бадридзе изучил их значительно более глубоко и научился воспитывать волчат так, что из них вырастали полностью готовые к жизни в диких условиях хищники, причем не нападающие на домашний скот.
О работе Бадридзе узнал всемирно известный американский зоолог Джеральд Даррелл и прислал ученому в Советский Союз восхищенное письмо.
Своей деятельностью Ясон Бадридзе развеял множество мифов, которые люди придумали о волках.
Например, о том, что волк может жить в одиночку. Ничего подобного. Волк – одно из самых социализированных диких животных, какие только есть в мире. Волки всегда живут стаями и в одиночку выжить просто не смогут. В их стаях очень сложная иерархия, язык звуков и жестов и взаимопонимание с помощью быстрого обмена взглядов, чуть ли не на телепатическом уровне.
Ясон Бадридзе был просто ошеломлен, когда впервые наблюдал такое взаимодействие волков перед охотой. Вышли на тропу косули, обменялись взглядами – и каждый сделал именно то, что нужно было, чтобы завалить добычу.
Когда ученый шел к волкам впервые, он сначала четыре месяца ходил по их тропам и раскладывал на них использованные пеленки своих детей, которые некоторое время носил на своем теле, чтобы они пропитались его запахом.
И только затем он отправился прямо в глубину ареала обитания той волчьей стаи, с которое шел на контакт, и встретился с ее матерым вожаком.
Минут пять они стояли неподвижно и смотрели друг другу в глаза, пока вожак не уяснил, что Ясон не собирается ни убегать, ни нападать на него.
И тогда вожак ушел, а Бадридзе получил возможность свободно ходить по охотничьим угодьям этих волков и общаться с ними.
Ну а затем он создал несколько своих собственных стай. То есть он брал выводок волчат, доставленный охотниками, убившими их родителей, становился для них доминантным самцом, вожаком, значит, воспитывал и выпускал в лес.
Правда, многого Ясон Бадридзе сначала не знал, и самый первый выводок не смог подготовить полностью к жизни в дикой природе.
Но затем он сумел правильно подготовить целых 4 статьи, более 20-ти волков, которые были приучены охотиться только на дикую добычу, стороной обходя домашних овец и коз.
Датчеры, конечно, молодцы. Прожить шесть лет в палатке среди волков и собрать богатейший материал – это далеко не каждому по силам.
Но до сих пор никому во всем мире, во взаимодействии и реинтродукции волков, не удалось превзойти результаты, достигнутые Ясоном Бадридзе.

В отличии от более скромных протестантских храмов, русские православные церкви традиционно славятся своим ярким и богатым убранством. А в средневековые времена их от души расписывали фресками. Только вот беда — большинстве таких церквей эти фрески если и сохранились, то фрагментарно. Однако, в России есть одна церковь, где внутренние росписи — фрески сохранились практически полностью и содержат изображения всех православных святых, представляя собой уникальный для нашей страны календарь святых на весь год.

Это церковь Симеона Богоприимца в Зверином монастыре Великого Новгорода, последний по времени храм новгородского зодчества времен новгородской самостоятельности. Построена она была по заказу новгородского веча в 1467 году. За год до этого Новгород и Новгородскую землю поразила страшная эпидемия бубонной чумы, пожалуй, самая сильная за всю историю допетровской Руси, а может быть, и вообще за всю историю нашей Родины. Бедствие было пожалуй, не меньшим, чем знаменитая чума во Флоренции, свирепствовавшая в эпоху раннего Ренессанса. Тем более, что в отличии от средневековых итальянцев, новгородцы все-таки мылись, ходили в баню, да и города на Руси были более чистыми, чем западные. А чума в Европе во многом развивалось именно из за кошмарной антисанитарии. Если даже в эпоху Нового времени этикет предусматривал, чтобы находясь в королевском замке, кавалер помогал благородной даме снять с нее клопа, но не помогал давить вошь, то представьте, в каких условиях жили люди эпохи средневековья! Поэтому, бедствие на Новгород свалилось, возможно, даже более кошмарное, чем чума во Флоренции,поскольку распространялась сама, без помощи антисанитарии. Умирали все кругом и в городе и в деревни. Никто не знал, как от нее спастись. Новгородчина была на грани смерти. И тут новгородскому архиепископу Ионе явился сон сходить за город в Зверин монастырь, где в братской могилы у северной ограды лежали умершие от мора монахи, горожане и жители Новгородской земли. Архиепископ тотчас вскочил и пешком пошел через мвесь город, куда ему было велено. Там ему явился святой Семион Богоприимец и повелел ему строить на том месте, прямо над чумной могилой, во свое имя храм, и обещал, что мор тогда сразу же кончится. Архиепископ созвал криком людей, те сбежались в монастырь на могилу в один день построили памятную часовню во имя Св. Мученика, Семиона Богопримца. Год спустя, когда горожане оправились от беды, жизнь в городе наладилась, на том месте и был построен современный каменный храм. Этот храм тоже являлся своеобразным памятником чудному избавлению от небывалого мора. Достаточно сказать, что ее фрески представляют собой уникальный для Росиии календарь всех святых на каждый день, начиная с колоритной фигуры спасшего край от мора Симеона Богоприимца, который держит в руках миниатюрную модель этой церкви.

Фрески прекрасно сохранились до наших дней, хотя послевоенным реставраторам пришлось очищать их от побелки, нанесенной в период Российской империи.К сожалению, РПЦ относилась к древним фрескам чисто утилитарно, стирая их, как мы у себя дома привыкли убирать устаревший хлам. Но все равно, фрески этой церкви сохранились в наиболее полном объеме и лучшем качестве из всех домосковских храмов Новгородской земли, да и вообще допетровской Руси в целом. В настоящее время бывшее храмовое помещение с фресками используется, как музей.

Бытует известная версия, согласно которой А. С. Пушкин являлся прямым потомком доблестно отличившегося в Невской битве новгородского боярина Гаврилы Алексича. Эта версия восходит к "Бархатной книге" середине XVI века, куда знатные бояре спешили вписать свою родословную.

Про родо Пушкиных там приведены такие данные:«Изъ Немецъ пришолъ Радша. А у Радши сынъ Якунъ. А у Якуна сынъ Алекса. А у Алексы сынъ Гаврило Алексичь. А у Гаврилы дети: Иванъ Морхиня, Да Акинфъ. И отъ Ивана Морхини пошли Товарковы, Замыцкие. А отъ Акинфа пошли Свибловы, Каменские, Застолбские. А у Ивана Морхини одинъ сынъ Александръ. А у Александра 5 сыновъ: Григорей Пушка, Да Володимиръ Холопища, Да Давыдъ Казаринъ, Да Александръ, Да Федоръ Неведемица". Таким образом, род Пушкиных напрямую происходил от героя невской битвы новгородца Гаврилы Алексича. Первый Пушкин, Григорий Александрович Пушка, был Гавриле Алексичу родным правнуком. Его отец Григория, Александр Иванович, являлся сыном Ивана Гавриловича Морхини, сына Гаврилы Алексича. Сам же Гаврила якобы происходил от некого Ратши, будто бы пришедшего из западных стран. Нигде более это имя не встречается. Сам Пушкин в эту родословную верил и считал себя предком Гаврилы Алексича и Ратши. Между тем, "Бархатная книга" очень тенденциозный источник. Многие русские вельможи, желавшие быть поближе к царю похвастаться славой и знатностью рода, просто придумывали себе родословную, или записывали непроверенные предания. Не приписали ли себе чего Пушкины, тем более, что никакого Ратши источники по истории времен Невской битвы и более раннего времени, не знают. Тогда в анналы попадали лишь особо примечательные персонажи. Поэтому странно, если бы Ратша, не удостоившийся упоминания современников вдруг вспомнился далеким потомкам отдаленного XVI столетия, а тем более, откуда он прибыл, кто были его дети и какое отношение они имеют к Гавриле Алексичу. Вообще этого иностранного выходца Ратшу (каким-то образом якобы затесавшегося в замкнутую касту новгородских бояр) могли просто выдумать. Как выдумал сам тогдашний государь Иван Грозный свое происхождение от римского императора Августа. Выдумано могло быть и все потомство Ратши, предшествующее Гавриле Алексичу. Сын Гаврилы Алексича, Иван Морхиня, кстати, тоже не известен в аутентичных источниках. Известен лишь отец Григории Пушки, Александр Иванович, который в 1338 году перешел на службу от побежденных тверских князей на службу к одолевшей их московской княжеской ветви. Но был ли он внуком Гаврилы Алексича? А его сын Григорий Пушка, соответственно, правнуком. Не факт. Да и вообще как-то странно, чтобы всевластные бояре из новгородской боярской республики переходили в иные земли на княжью службу. Такие случаи, и то крайне исключительные, стали возникать лишь в 1470-х годах, когда Иван III завоевывал Новгород и некоторые представители новгородской знати решали заранее добровольно признать власть победителя.

Думается, все было гораздо проще. Поскольку в первой трети XIV века Тверь и Москва насмерть враждовали за первенство на Руси, то когда в 1338 году бывший тверской боярин Александр Иванович из побежденной и разоренной Твери переехал на почетную московскую службу, он, чтобы слазить в глазах московских вельмож свое непрестижное тверское происхождение и выдумал свое происхождение от славного новгородского боярина, воевавшего с самим Александром Невским (который был родным дедом тогдашнего московского князя Ивана Даниловича по прозванию Калита). Далее эту семейную легенду усвоил сын Александра Ивановича, Григорий Александрович Пушка, а там ее усвоили и его потомки Пушкины, включая того из них, который записал эту легенду в «Бархатную книгу» эпохи Ивана Грозного. Кстати, не меньшими легендами окутана и жизнь самого новгородского боярина Гаврилы Алексича. Вернее смерть. Ходит устойчивая версия, что он был убит год спустя после Невской битвы, когда с Александром Невским ходил выбивать немецких рыцарей из Копорья. Но это миф, никаких данных об этом нет.

Николай Чудотворец является одним из самых почитаемых и известных христианских святых в России. Ведь он покровитель моряков и иных путешественников. Поэтому, во многих городах и весях издавна строят в его честь храмы, порой и не по одной штуке. Но мало кто знает, что культ этого святого распространился на Руси из Новгорода, где до сих пор почти 900 лет красуется первый на Руси храм в его честь.

Все началось в Новгороде в начале XII столетия. В ту пору в этом городе правил князь Мстислав Великий, сын Владимира Мономаха. Несмотря на то, что он пока еще олицетворял в городе киевское наместничество, он был первым князем, которого себе новородцы избрали сами. До этого киевский князь сажал туда своих детей только по своему усмотрению. Теперь же новгородцы сами указали, кого им хочется. И Мстислав пошел в Новгород княжить по их инициативе. Новгородцы очень любили этого деятельного, справного и надежного правителя и храброго полководца. Но, как рассказывает предание, однажды, находясь в городе, князь тяжело занемог и был при смерти. Но однажды ему приснилось, что его может спасти круглая византийская икона со святым Николаем, которую среди прочих византийских реликвий когда-то завезли в стольный Киев. Надо сказать, что культ этого святого в ту пору на Руси еще не утвердился. Образованные люди, вроде князей, безусловно, знали, что означал этот святой в идущей из Византии Православной вере и возили на Русь иконы с ним, но большой, а тем более всероссийской популярности, он, конечно, тогда еще не имел.

Наутро Мстислав послал своих людей туда за две тысячи верст по речным путям за этой иконой. Посланцы отправились на судах вверх по Волхову, через Ильмень, но уже при самом ветре сильный ильменский шторм застал их врасплох и сильно отбросил с курса на норд — ост-ост, в верховье Мсты. В нескольких верстах от впадения Мсты в Ильмень, у острова Липно и прибило ладьи. Когда буря стихла, княжеские дружинники обнаружили, что икона чудесным образом сама к ним пришла и зацепилась за судно. На этот раз они уже не попали в бурю, а благополучно вернулись в Новгород, (вернее, надо думать, на пригородное Городище, где жил князь) и передали икону Мстиславу. Он принял ее и сразу же исцелился. В благодарность за это, он в 1113 году построил в центре Новгорода первый на Руси Никольский храм — Николо-Дворищенский собор, и, вероятно, заложил одноименный монастырь на загородном мстинском острове Липно, где была обретена икона. По крайней мере, по летописи, построенный уже в XIII веке тамошний Никольский храм возник в уже существующей одноименной обители. Логичнее всего полагать, что ее заложил благодарный святому Мстислав Великий. Со времен Мстислава культ Николая Чудотворца, покровителя сухопутных и водных путников, распространился по всей стране. Что касается исцелившей Мстислава чудотворной иконы, то к сожалению, она погибла. В эпоху Московской Руси она хранилась в Московском кремле и там сгорела во время страшного пожара 1627 года. Зато первый на Руси заложенный Мстиславом Никольский собор стоит до сих пор в центре Новгорода, венчая с Волхова панораму Торговой стороны, древнего Ярославова Дворища. Иронией судьбы, заложенный первым выборным новгородским князем Мстиславом, этот собор был освящен уже в эпоху новгородской самостоятельности, когда новгородцы уже совсем не подчинялись Киеву и стали вовсе вольны в князьях и с XII века долго был главным вечевым собором вечевой боярской республики.

В эпоху движущихся картинок и даже трехмерных персонажей главными героями становятся актеры кино и участники разных шоу. А в прошлые века, когда умами владела литература, главными героями для читающей публики были писатели. Многие из них отличались разными странностями, если не сказать больше.

Знаменитая пословица: «Если у вас паранойя, это еще не означает, что за вами не следят на самом деле» родилась, очевидно, на основе реальной жизни американского писателя Эрнеста Хемингуэя.
В последние годы жизни у него была диагностировано это самое психическое заболевание, при котором человеку кажется, что за ним все время следят, и Хемингуэя лечили от этой болезни самыми варварскими способами – электрошоком.
А он звонил домой из психиатрической клиники и утверждал, что тут тоже стоят «жучки», которые передают информацию о нем прямо в ФБР.
Вылечить Хемингуэя не удалось. Из-за жестокого лечения и по другим причинам он потерял способность писать, и однажды вытащил свое охотничье ружье и застрелился.
А через 40 лет после его смерти были обнародованы документы ФБР, которые подтвердили, что слежка за Хемингуэем проводилась на самом деле. «Жучки» устанавливались и у него дома, и в больнице. Одним из близких друзей Эрнеста был новый коммунистический лидер Кубы Фидель Кастро, так что причина слежки понятна.
История подтвердила, что Эрнест Хемингуэй в своих подозрениях был абсолютно прав.
И, тем не менее, паранойя у него тоже была!..

Великий английский поэт Джордж Байрон был не очень-то красив. Он был склонен к полноте, хромал, но при этом очень любил женщин и девушек. Правда, тут у него были сильные странности. К примеру, он любил, когда девушки переодеваются в мужскую одежду. (Впрочем, сейчас подавляющее большинство девушек ходит в мужской одежде, и ничего!..) Мальчиков Байрон тоже очень любил.
В общем, человек он был разнузданный, но, при всех своих сексуальных излишествах Байрон писал очень нежные, тонкие стихи о любви к женщинам. Впрочем, тут как раз ничего удивительного нет – одно другому (а также третьему и четвертому) отнюдь не мешает.

Автора «Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла на самом деле звали Чарлз Лютвидж Доджсон, и он был прежде всего известным математиком, а писателем стал случайно, после того, как рассказал историю про Алису своей любимой девочке, дочери друзей, 10-летней Алисе Лидделл и ее сестрам. Что было дальше – хорошо известна. История очень понравилась девочкам, и на ее основе Чарлз Доджсон создал книгу, а заодно и псевдоним Льюис Кэрролл.
Кроме того, этот писатель был очень хорошим фотографом, и часто фотографировал обнаженных маленьких девочек, причем всегда только с разрешения их родителей. В середине наивного и патриархального XIX века это никому не казалось странным.
Но затем, когда нравы стали меняться, большинство фотопластинок и отпечатков с такими фото Кэрролла были уничтожены. К настоящему времени сохранились только четыре подобных фотоснимка.

В своей автобиографии Агата Кристи вспоминала, что свои романы не писала сама, а диктовала своим помощницам. Для этого была очень серьезная причина – писательница всю жизнь страдала дисграфией, то есть с большим трудом писала от руки.
Правда, возникает вопрос, почему она не пользовалась пишущей машинкой, которые в эпоху ее писательского расцвета были уже очень распространены.
Может быть, этому мешала еще какая-нибудь, неизвестная науке болезнь…