Руководства по личному успеху непрерывно твердят о важности позитивизма, о том, что надо быть позитивным, общаться с позитивными людьми. Более того, позитивизм — неотъемлемое условие здоровья. Однако, как трудно быть позитивным, когда на тебя довольно неласково смотрит окружающий мир и давит груз проблем.

Переживания и боль затормаживают человека. По аналогии с тем, что сон «берется» организмом для восстановления сил и «текущего ремонта» Но, нельзя быть в состоянии постоянного ремонта, а уныние именно обволакивает комфортной трясиной. Приходит сравнение с ядом, целебным в микродозах, и убийственным в дозах «обычных».
В современном мире встречают не только по одежке, но и по настрою. Если кому и нужен угрюмый нытик, так только для того, чтобы «нагреться» на нем. Успех в любом деле в немалой степени зависит от содействия, а его проще получить, излучая позитив. Недаром западные люди научились улыбаться на уровне условных рефлексов. Впрочем, не стоит поощрять шизофрению, улыбаясь при отвратительном настроении. Потому как современный мир еще и равнодушен. И проблемы, сжигающие человека изнутри, вряд ли его заинтересуют. Павшему духом и не желающему жить необязательно самоубийство. На такого человека проблемы и болезни набрасываются с многократным «удовольствием». Верно и обратное. Не секрет, что оптимисты реже болеют и быстрее выздоравливают. Но вот как, как настроить себя на позитив! Ну не верю я в такую силу духа, что с зубной болью мы способны шествовать к стоматологу, например, лучась от счастья.
Значит, надо заниматься профилактикой (не только зубов, естественно ))
Причины, мешающие быть счастливым определяются относительно легко. Только написал, как в памяти всплыли стихи Александра Башлачева: «По радио поют, что нет причины для тоски, и в этом её главная причина». Что портит счастье и что его дает – вопрос непростой. Но именно в этой неопределенности и видится выход. Точнее – в уничтожении этой самой неопределенности. Т.е. в планировании и, по-коммунистически выражаясь, в перевыполнении планов.
Второе в деле профилактики позитивизма – избегание стимуляторов. Причем абсолютно любых, от лекарственно-наркотических до банального телевизора, который звучит либо ни о чем, но больше – о плохом.
Третье – разнообразие. Ничто не разъедает позитивизм так, как рутина, пусть даже и богатая и славная. Здесь есть серьезное противоречие. Современная жизнь требует достаточно жесткой и глубокой специализации, разнообразие же – попытка служить нескольким богам. Ну, здесь надо подбирать баланс строго индивидуально.
Четвертое – меньшие братья. Животные, особенно молодежь – непрерывный генератор позитива. Благодарение богам, животный мир планеты еще богат и подобрать питомца на любой вкус – совершенно не проблема. Больше усилий надо тратить на людей – но и вознаграждение при этом, возможно, будет весомее.
Ну и самый естественный путь – это развитие, его приложение во благо и на пользу и удовлетворение от успехов.

Судя по многим признакам, начиная уже с юности, американского писателя польского происхождения Ежи Косински мучил комплекс вины за то, в чем он был совершенно не виноват. В первую очередь, он не был виноват в том, что во время второй мировой войны у него было вполне благополучное детство. В то время как повсюду в Европе в фашистских концлагерях погибали сотни тысяч евреев, поляков, русских, и других, многих других, Ежи спокойно жил, посещал школу, и даже неплохо питался деревенскими продуктами.
Конечно, какие-то вести обо всех фашистских ужасах доходили и до их глухой деревеньки, но только после окончания войны стало понятно, от чего именно отцу Ежи удалось уберечь свою семью.
Однако его сын, терзаемый тем, что вот он выжил, а миллионы других его соплеменников в это самое время приняли страшную смерть, принялся придумывать не существовавшие муки себе самому, описанные детально в его повести «Раскрашенная птица». Вольно или невольно, Ежи Косински сыграл здесь на том, что любое общество хорошо относится к героям и мученикам. О том, что общество очень плохо относится к людям, которые только выдают себя за мучеников, Ежи в то время старался не думать.
Кроме того, уже при подготовке к публикации этой повести, Косински пришлось пойти на определенные ухищрения, которые стали причиной еще одного внутреннего разлада. Дело в том, что Ежи Косински не смог освоить английский язык настолько, чтобы писать на нем, как на родном, и в результате был вынужден приглашать обработчиков своих текстов. Конечно, все творческие идеи и весь исходный массив текста исходил при этом от самого Косински, но у кое-кого из обработчиков были свои собственные комплексы, которые в конечном счете и начали выходить их нанимателю боком.
Тут фатальную роль сыграла пресса.
В 1971 году вышел самый успешный роман Ежи Косински «Садовник», по которому в 1979 году и был поставлен также очень успешный и в творческом, и в коммерческом отношении фильм «Being there».
И сразу же после этого американская пресса принялась искать «скелеты в шкафах» Ежи Косински. Такие поиски – любимое занятие прессы в любой стране, поскольку многие масс-медиа, как падальщики, питаются скандалами, а также всевозможными разоблачениями и развенчаниями.
И у Ежи Косински разных «скелетов» было обнаружено множество.
Пресса припомнила ему все! И то, что он выставлял себя мучеником детства, и мучеником режима, и то, что он не мог обойтись без сотрудничества с «литературными неграми», и даже то, что он как будто бы занимался плагиатом, то есть литературным воровством. Вот этого как раз и не было.
При этом пресса совершенно «забыла» о том, что Ежи Косински очень неплохо действовал на посту президента американского ПЕН-клуба, когда он реально вел большую работу по поддержке американской литературы в целом, и многих молодых писателей в частности.
И эти писатели, в атмосфере травли своего бывшего благодетеля, предпочли тоже «забыть» о его помощи.
Ситуация, однако, вовсе не была фатальной. Объем заслуг и творческих достижений Ежи Косински все равно намного перевешивал объем его грехов, как истинных, так и мнимых. Ему нужно было только проявить мудрость, выдержку, призвать на помощь чувство юмора, и даже из сложившегося трудного положения все равно можно было выйти победителем.
У других ведь подобное получалось!
Увы, у Ежи Косински это не получилось, и прежде всего, потому, что он не смог победить себя самого. Всю жизнь он мучил себя комплексами и жуткими фантазиями, на которых основано большинство его книг, и в какой-то момент эти фантазии сомкнулись с его личной реальностью…

Американский фильм «Being there» поставлен по роману американско-польского писателя Ежи Косински «Садовник». Но в отличие от главного героя этого романа и фильма, который просто не умел врать и фантазировать, Ежи Косински врал и фантазировал всю свою жизнь. Такими грехами на самом деле страдают многие люди, но не все переживают из-за них так, как переживал Косински. Из-за этого он в 1991 году, в возрасте 56 лет, покончил жизнь самоубийством.
Истоки душевных терзаний Косински скрываются в его детстве. На самом деле фамилия его родителей и, соответственно, его самого, была Левинкопф, и были они обыкновенные польские евреи. Перед самым началом второй мировой войны родители сменили фамилию на Косински и из города Лодзь перебрались в глухую деревушку Дамбров-Жечицки, где все вместе и пережили благополучно всю войну.
Самое поразительное, что в этой деревушке за всю войну даже никогда не было немцев. Она просто никого не интересовала.
И никого особенно не интересовала семья Левинкопф-Косински, которая тихо-мирно существовала во вполне доброжелательном окружении. У Ежи было множество друзей среди сверстников-поляков, которые и его самого считали поляком. Это при том, что большинство польских евреев были уничтожены нацистами в концлагерях, самым крупным из которых был Освенцим. Польша – страна небольшая, поэтому можно сказать, что Освенцим находился совсем недалеко от деревушки, где жил Ежи со своими родителями.
Когда война закончилась, Ежи Косински закончил университет в Лодзи, работал в академии наук Польши, учился в Москве, а затем, в 1957 году, эмигрировал в США.
Никаких политических побуждений у него при этом не было. Ему просто хотелось прославиться и разбогатеть. Но сам по себе он никого не интересовал, а вот как политический беженец мог заинтересовать.
И тогда Ежи Косински начал фантазировать, начал выдумывать мифы про свою жизнь. Он выдумал, что его преследовали в социалистической Польше, он также выдумал, что в детстве подвергался преследованиям и даже пыткам в своей деревушке. Об этом он написал повесть «Раскрашенная птица», с которой и начался его путь к славе и процветанию в Америке. В 1973 году, в возрасте 40 лет, он стал президентом американского Пен-клуба, и пробыл на этой должности два срока подряд. В это время он реально оказал очень большую помощь многим начинающим американским писателям, и добился еще большего уважения в творческой среде Штатов.
Но одновременно он продолжал и создавать мифы о себе самом. Главный миф – о том, что он многократно является жертвой – фашизма, социализма, детского окружения – становился все более красочным и объемным.