Глава 15. За бессмысленное упрямство в отстаивании крепости несут наказание.

Прочитав эту главу, не мог удержаться от горького смеха. Времена идут, технологии развиваются, а человечество в вопросах этики все сильнее сдает назад. Боже, ладно крепости проявляют бессмысленное упрямство. В конце концов, крепости ставят не для украшения местности, а для сопротивлению врагу. И если враг, озверев от сопротивления, вымещает на защитниках свою злобу – в этом лишь проявление войны: самого зверского сумасшествия, по выражению Леонардо (Да Винчи). А вот сейчас, когда крепости стали именно деталью ландшафта, сколько совершенно тупейшего упрямства проявляют люди там, где минимальные уступки с обеих сторон не привели бы к массам несчастья а, напротив, привели бы к выгоде или удовлетворению как минимум. Самые зверские преступления совершаются за гроши или «просто так». Самая лютая ненависть лежит между микроскопическими противоречиями. Ладно, признаю, что и из-за больших денег тоже совершаются жуткие злодеяния. И тем южным корейцам, убитым при обстреле труднопроизносимого острова ради временного поднятия курса доллара, мало «радости», что вся эта провокация была затеяна ради таких «возвышенных» интересов. Что это была провокация, не мнение автора. Он был несколько ошарашен, услышав это в экономическом (!) обзоре «Вестей 24». Нет, удивлен не самими фактами, а открытым публичным заявлением авторитетного обозревателя.
Что еще вызвало горькую усмешку – так сентенция «пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья – победоносный и вооруженный до зубов враг». В современном мире стало так много непропорциональной гордыни и стяжательства, что правую сторону найти стало в принципе нереально. Ну чем вполне кровавый тиран Садам Хусейн лучше или хуже его американских «контрагентов». Ладно, возьмем не географически далекое и не вполне понятное общество, а соотечественников. Вот в угоду равноправию отменили аристократизм. Ну и что – этот вакуум даже не успел образоваться, как в него попёрло такое … Были «выдвиженцы» и «назначенцы», теперь это «элита», «vip-персоны». При этом графские замашки приобрело столько народа, что быть скромным стало не просто невыгодно, а опасно.

Глава 16. О наказании за трусость.

Вопрос наказания за трусость не прост. При современном торжестве безнравственности, взывать к чувству стыда и совести представляется не очень перспективным. Наказывать смертью – противоречит идеалам гуманизма, даром, что в современном обществе, жизнь не ставится ни в грош. Еще смешнее, наказывать за трусость рублем, поскольку как измерить градации трусости и по какому коэффициенту пересчитывать в рубли и копейки наказания? Что касается разницы между малодушием и злонамеренностью, то еще смешнее. Нет преступника, который бы не считал себя или невинным или, как минимум, жертвой обстоятельств. Нет судьи, стремящегося к справедливости. Потому вопрос наказания отнесен на волю случая и удачи, кому как повезет. Естественно тем, кто стоит выше по общественной лестнице, везет «почему-то» больше. Хорошо трусить в бронированном «Мерседесе». И не очень хорошо быть отважным в трамвае )). Хотя есть и более утешительные строки Хайяма:
«Благородство и подлость, отвага и страх
Все, с рожденья заложено в наших сердцах
Мы, до смерти не станем ни лучше, ни хуже
Мы – такие, какими нас создал Аллах.»

Заключение.
Вот перевернута последняя страница, пора расставаться с автором. Прощай Мишель, не навсегда, но до новой встречи! Я люблю перечитывать книги. Как невозможно дважды войти в одну реку, так невозможно одинаково воспринять разные прочтения одной и той же книги. Да, автор зафиксировал свои идеи, оставил своеобразное фото своего разума и таланта, дух своей эпохи. Но мы-то меняемся – иногда очень быстро. Перечитав уже во взрослом состоянии своего любимого детского сказочника Андерсена – я был потрясен суровостью и, временами, леденящей (вспомним «Девочку со спичками») жесткостью повествования. Так и Монтень в новой перечитке, был воспринят уже по другому. Все мы, люди и звери, горы и моря – лишь пепел отгоревших звезд. Почему бы отдельно взятой горсти пепла не порассуждать немного. Не охватывая, как Паскаль всю вселенную целиком, с точки зрения разума. Не ради славы или материальных благ. Но ради нового восхищенного взгляда на гармонию мира, ради ее более лучшего и правильного понимания. Еще больше – для понимания себя. В безоблачные ночи, находясь за городом, я люблю кидать взгляды на небо и посылать мысленный привет звездам. В тихую ночь я ощущаю стремительность полета нашего звездного дома… Увы, это становится все реже. От веселого и бестолкового романтика я перешел в более зрелое состояние. Накоплен некий, иногда не вполне приятный опыт, не раз опробованы свои идеи и идеалы на стойкость к реалиям жизни. Пора начинать фиксировать жизненные сделки. К прибыли, к убытку ли – пока не ясно. Пусть придут другие и сделают по иному…

Саратов. Декабрь 2010 – Январь 2011

Глава 14.2 О богатстве и нищете.

Правда занятно наблюдать за сверхбогатыми, пусть и через искажающую призму телеэкрана или пронырливых фотографов. Я вспоминаю одного литературно-фантастического героя (Уормсер Р «Пан Сатирус»), который не без ехидства спрашивал про богатых – «они что – из за того, что разбогатели, могут больше съесть, поспать?» Дырявые носки бывшего председателя МВФ так же не располагают к мысли – что они могут лучше одеваться. А результаты исследования продолжительности жизни в США — вроде и небедной страны показали, что и живут дольше всех вовсе не мультимиллионеры а члены Конституционного суда. Современные Крезы настолько неприлично богаты, что прямо начинаешь жалеть об отсутствии современного Дионисия, который так великолепно пошутил над сиракузским скрягой, отобрав у него закопанные сокровища, кроме малой части – а потом вернув их, убедившись, что тот перестал скопидомничать. Больше всего веселит, когда супербогачи начинают завещать деньги на благотворительность. Вот почему-то я редко слышу, что на свои деньги построил что-то общественнополезное. В основном звучат астрономические суммы, потраченные в никуда. Да нет же, я не против благотворительности. Просто хочется процитировать Гончарова (Фрегат Паллада) «благотворительность в Англии возведена чуть ли не в предмет культа – а народы под властью Англии – вымирают от голода» Совсем не уверен, что что-либо в этом смысле изменилось. Потому когда богатые делают более конкретные дела, например, усыновляют детей из беднейших стран, это находит в моей душе намного более сильный положительный отклик.
Что еще занятно, так это противоречие, между тем, к чему стремятся религиозные люди и догматами религии. Большинство, если не все стремятся к богатству, хотя в писании прямо и четко написано – «не собирай сокровищ на земле, где ржа и моль точит, а воры подкапывают и крадут» Полагаю, эти умники надеются на нафталин и охрану. И там же – «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в царствие небесное». О, вот почему на диету садятся! Ну и правда, худого верблюда объективно легче тащить через то самое ушко…
Ладно, с богатыми станет ясно тогда, когда сами разбогатеем. А с нищими – тоже занятная история )). Сегодня, находясь в радостном ожидании романтического свидания, я остро ощутил необходимость «творить добро». А, поскольку леность разума в полной мере поразила и меня, то придумать, как сделать доброе дело оказалось непросто. По счастью, выход нашелся сам собой, в виде просящего милостыню мужичка на костылях. Кстати, предвещая претензии на то, что нищих развелось много, их «крышует» мафия или они очень много «зарабатывают», отвечаю – а мне параллельно! В миг, когда деньги покидают мою руку, они перестают быть моими и какое становится мое право думать о том, на что они будут истрачены. Пропьют ли их, отнесут ли домой больному ребенку или потратят как иначе – вопрос уже не моей совести. Я сделал доброе дело, и никого не призываю его повторять или не повторять, одобрять или осуждать. Кстати, один из наших знаменитых путешественников (вот незадача – он наш современник – а опять забыл его фамилию) описывал мораль племен Индонезии, до сих пор живущих первобытнообщинным. По их морали – подарки делать нельзя, потому что это оскорбительно показывает, мол я такой сильный – ты у меня это не отнимешь! И ты такой «нищий» – у тебя ничего нет на обмен! Вот так история человеческой морали описала спираль и мы не делаем добро посторонним – правда уже по другим соображениям.
В кошельке не оказалось мелочи – и я протянул ему пятидесятку. Ответные слова меня «убили»: — «Ой а, чё так много? (!!)» В этот момент мне стало ясно, у мира надежда еще есть! У уличного попрошайки сохранилось чувство справедливости! Причем истинной, а не той, о которой так много говорят и которая на самом деле – лишь пожелание о несправедливости в свою пользу.

14.1 О боли.

Рассуждения о смерти или страхе смерти конечно кажутся чрезмерно схоластическими и довольно противоречивыми. Но, еще более обострятся противоречия, когда мы начнем рассуждать о боли. В этом мире полно боли. И если человек, сумел отгородиться и от собственной боли, и от вида чужой, это не значит, что в мире ее стало меньше. И суть и смысл боли прост и незатейлив. Это сигнал неприемлемости ситуации. Избавляя себя от боли мы даем себе возможность вести себя неприемлемо. Добавим к этому, что избавление от боли может вообще отменить сам предмет боли. Мрачный юмор в духе хирурга: «болит рука – так давай ее отрежем!» Отгораживаясь от своей боли мы можем упустить, и, скорее всего и упустим момент, когда Боржоми пить будет пить несколько поздновато. Избавление от непереносимой боли, помимо прочего, ослабляет генофонд. Обреченные смерти выживают и дают еще более слабое потомство. Но, попробуй объяснить родителям, что они должны пожертвовать ребенком ради живучести вида. В лучшем случае, автор не исключение, повертят у виска. Тем не менее, жизнестойкость поколений, наших дедов и родителей и наших детей и внуков – настолько разная, что становится крайне тревожно. И, пока даже не видно никакого выхода. Мы все более и более становимся таблеткозависимыми. Ирония про легальный или нелегальный оборот наркотиков становится все более и более горькой. И то, что препараты, без которых мы не можем существовать это легальный оборот, утешает крайне слабо. Пока у меня в голове только крайне половинчатое и достаточно уязвимое, но вполне жизнеспособное предложение. С установления сознательного возраста и минимальной самостоятельности, тот, кто хочет дать потомство – помимо всего прочего должен сделать выбор между детьми и таблетками. Т.е. ты пьешь таблетки и отказываешься производить потомство или рискуешь собою (только собою!), отказываясь от таблеток. По крайней мере, такая евгеника морально оправдана. Не заставляя улучшаться других, ты сам и только себя приносишь в возможную жертву жизнестойкости вида. Не стоит меня критиковать, я сам понимаю – что и тут все крайне непросто. Предложите что-либо лучше естественного отбора.
Так что «Эпикур (см. Монтеня) говорит, что богатство не облегчает наших забот, но подменяет одни заботы другими». Вспомнился наш фантаст Ефремов, в одном из романов жестко критиковавшем идею «сыворотки боли». Суть критики была в том, что применение сыворотки боли для ее изучения неотделимо от ее причинения, что безнравственно «вообще». Боли вполне достаточно для ее изучения так сказать в «естественном» виде – нет необходимости изобретать дополнительный способ. Наконец мир несовершенен и «сыворотка боли» могла бы попасть в недостойные руки. Как видно – обезболивающая сыворотка несет ничуть не меньше проблем. Так, «победив» боль мы заменили ее целым букетом проблем, от сверхболи, которую «не берет» никакой анальгетик, до наркомании, которая уничтожает суть личности не трогая, до времени, ее форму. И уж точно, бесчувственный к боли никогда не сможет понять боль чужую. Вот сразу сколько вылезает демонов из бутылочки с благим в общем-то лекарством.

О бессмертии.

Три пути и один скептический взгляд.

В настоящее время видны три подхода к решению проблемы бессмертия.
Первый пассивный, связан с заморозкой мертвого человека, в надежде на технологии реанимации будущего. Главное сомнение тут в том, что реанимировать по сути некого. Если смерть настала, то возвращение к жизни возможно только в том же смысле, как из любого мертвого объекта вдруг сделать нечто живое. Мало того, еще и с сознанием умершего. Неохота вступать в дискуссии с трансгуманистами, просто и так сложная проблема при этом становится еще более сложной. Если же смерть не настала – то мы говорим о анабиозе. Ну, тут, даже если решить все сопутствующие проблемы (от технических до юридических) речь таки опять не идет о бессмертии а лишь о паузе, этаком тайм-ауте, позволяющем «прогулять» несколько уроков.
Второй – активный. Отмирающие органы либо заменяются искусственными, либо подвергаются «нанореанимации» или «наночистке» – кому как нравится. Вот уж мечта фармацевта – пациент не просто зависим от лекарства – а зависим абсолютно. Ну, допустим даже все не так и субьект становится «вечно молодым, вечно пьяным» всего после одного «укола бессмертия». Тут неясно, что делать с устарением эмоциональной сферы. Контроль и управление эмоциями? Вполне вероятно. А что делать с перенаселением планеты? Ну тот, того у кого достанет средств, вряд ли озаботится такой ерундой.
И третий, вообще говоря, самый занятный и вполне перекликающийся с первым и вторым – скажем так «зеркальный». Личность полностью (вот интересный феномен, с учетом того, что суть личности до сих пор строго не определена) копируется на внешний носитель и начинает самостоятельное развитие. Интересно и качество копирования и что делать с «оригиналом» и чем «заплатит» копия за теоретически бесконечную жизнь. А в голове все сильнее звучит голос профессора Преображенского из «Собачьего сердца»: «Зачем?» Люди и так оставляют о себе память, дела, детей. Бессмертие – один из сильнейших стимулов антиразвития. Зачем развиваться, если и так полно времени? Успеем. Немало людей крайне бездарно проживают свою жизнь. И смысл ее многократно удлинять? И стоимость человеческой жизни все более девальвируется. К чему тогда продлевать «бесценное» – в смысле не имеющее даже грошовой цены существование? Ах, бессмертие будет игрушкой только богатых и избранных? Ну, тогда противоречия между слоями общества станут абсолютными. Так что проблем с бессмертием человечество наживет намного больше, чем утратит.
Что касается личного отношения автора к вышеизложенному, то оно скептическое. Очень нужны на перенаселенной планете гости из прошлого. Бедные не обрадуют лишними ртами, богатые – наследников. Мне вспоминается и фильм «Бегство мистера Мак-Кинли». Ну ладно, пусть даже не все так трагично. Просто вспомнился и случай с англичанином, пропутешествовавшим 20 лет по миру. Вернувшись домой он испытал жесточайшее разочарование. Все стало и более дорогим и намного более чуждым. Так и будущее – вряд ли нарисовано для нас одними светлыми красками. Оно может быть и не хорошим и не плохим. Но оно может стать, как описано у Стругацких в одной из их поздних работ – абсолютно чуждым. Вот уж и вправду: всему – свое время!

Глава 14. О том, что наше восприятие блага и зла в значительной мере зависит от представления, которое мы имеем о них.

Западное общество, со времен Монтеня худо-бедно выработало свод правил и морали, естественной для общества и вызывающий дискуссию разве что при столкновении с другими культурами. Да и прочие цивилизации опираются на кодекс неписанных правил, которые достаточно хорошо коррелированны с писаными законами. У нас же законы пишутся и принимаются людьми, напрочь отгородившимися от реалий. Перечитывая нашу Конституцию, хочется плакать от умиления, как все гладко и красиво. В реальности, ни одно из перечисленных прав не ограничено или не извращенно до полной неупотребимости.
И в этом мы сильно отстали от прочего мира, который выработал-таки более-менее внятные понятия о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо» и опять же, более или менее следует этому.
У одного из наших классиков (кажется у Чехова, хотя и не уверен), описан случай встречи инженера-взяточника и его честного однокашника, прозябающего на учительской должности. Взяточник попрекнул «честного», что он и сам не знает – как это «хорошо» или «по честному». «И пойдем, друг, в кабак где поговорим о более приятных материях…» Другой, уже не вычитанный пример, который наблюдал собственными… Мамаша, ведет за руку ребенка и громко возмущается царящей вдоль тропинки свалкой. Ребенок при этом сосредоточенно отстаивает шкурки от банана, который держит в другой руке и отплевывает их на тропинку.

Именно поэтому в современной жизни есть поразительно похожие на описанные Монтенем случаи как необычайной храбрости и презрения к опасности, так и поразительного равнодушия к себе и другим. Хотя мы не смотрим на смерть, нищету и страдания как на злейших врагов. Усилиями жизненных примеров и СМИ все это стало обыденностью, повсеместным и повседневным окружением, пусть не касающимся нас непосредственно, но ежесекундно «дышащих» в затылок. И расхожая поговорка, от чего не стоит зарекаться – до сих пор осталась вполне актуальной. Жизнь обесценена до таких пределов, что даже самопожертвование начинает казаться (особенно в чужом исполнении), чем-то вполне обыденным.

В очередной раз не соглашусь с Монтенем, на этот раз в оценке страха смерти. Он нужен, важен и полезен.
— Инстинктивное поведение – основа нашей нервной организации. Не потрясайте основы – рухнуть может все,
— Все примеры Монтеня относятся к бурным, переломным событиям. Я почему-то всей душой возненавидел революции и прочие бурные исторические события. Одно – рассуждать о них в мягком кресле у камина, а совсем другое мерзнуть, мокнуть и подвергаться опасностям без смысла и вознаграждения, находясь на баррикадах.
— Тот, кто не боится смерти, как правило равнодушен к судьбам мира, а чаще – явно ему враждебен. Со времен Монтеня человеческое могущество выросло, и погубить мир стало намного проще.
— Не забудем и то, что важен не страх, а умение его преодолевать. Идиоты, не в ругательном, а в медицинском смысле – абсолютно бесстрашны, т.е. не могут понимать и избегать простейших опасностей.

Моральная готовность к кризису. Кто предупрежден, тот вооружен. Кризисы – вещь неизбежная. Следовательно, к нему надо готовиться и искать пути разрешения до того, как грянет. Немного смешно, но автор встал в ряд с пророками и предсказал в авторском исследовании 2006-2007 годов на тему – «Нужно ли готовиться кризису на российском финансовом рынке» – время финансового кризиса – 2008 г. Смешно, потому что и он не «просек» всей глубины падения – и немного пролетел на биржевой игре, решив аккурат перед сентябрьским кошмаром – что рынок «просел» достаточно. Потери были не настолько большими – больше пострадало самолюбие )). Опять же, неудача повлияла крайне благотворно и те потери давно и многократно перекрыты последующими успехами. А опустил бы руки?

Проецирование на личность кризисов: финансового, карьерного или кризиса личных отношений происходит психологически. Получается, что необходимо как устранять причины кризисов, так и «принимать» лекарство от последствий кризисов.
Основное лекарство – успехи.

Не удовлетворившись работой, автор нашел две подработки – больше для души, нежели для кошелька. Кошельку, кстати, тоже понравилось.
Не удовлетворившись финансовым положением, автор придал стройность и осмысленность экономиям и научился немного спекулировать. Успехи скромнейшие – зато бурно-радостно переживаемые.
Т.о. новизна сплюсовалась с выгодой и повлияла на позитивное отношение к жизни.

Не удовлетворившись впечатлениями от жизни, автор стал чаще, а, главное, с большим удовольствием путешествовать. Даже командировки стали рассматриваться им как увлекательное путешествие. Что говорить про полезность путешествия настоящего. Не поверю тем, у кого путешествию мешает кризис личных финансов. У автора он был – и жесточайший. А, ты посмотри, сила желания оказалась так велика, что и время, и финансы нашлись как по волшебству. Причем не выигранные в лотерею, не подаренные и не полученные в наследство – заработанные!

Важным средством борьбы с кризисом является и стремление к знаниям. Очень часто автор благодарит школу и институт. Там не только не отбили охоту к знаниям, но и научили восторгу от познания. Как великолепно узнавать новое, открывать неведомое и видеть новые связи у того, что казалось бы, давно пылится в сундуках человеческих знаний – может оценить только тот, кто прошел ту же школу.

Умение видеть красоту – тоже прекрасный вид и отдыха и размытия проблем. До сих пор помню изумление однокашника и его супруги, богаче автора этак на полпорядка – но не видящих красоту заката на волжской набережной. Обратил внимание – и изумленно-завистливый выдох – как это ты смог это увидеть! Вот уж точно, имеют глаза, а не видят. Точнее – видят мир через призму собственных, частично надуманных проблем.

Еще один способ низринуть проблемы – попасть не то чтобы в опасную для жизни ситуацию – а в хорошую имитацию оной. Пример – прыжок с парашютом. Знакомый автора – профессионал, сказал ему: «Знаешь, вот не раскроется основной (парашют), эта бледная с косой (неа, не угадали – не Тимошенко!) заглянет в глаза = и проблемы такими мелкими становятся, несущественными такими… Потому как не раскроется запаска и ….
Попробовал. Для перворазника проблемы мельчают, даже если раскроется.

Наконец, самый сильный усилитель эмоций – естественно любовь. Любимый человек лучший уничтожитель кризисов.

Принимайте эти лекарства регулярно. И, тогда знакомые и на работе перестанут узавать узнавать вашу счастливую физиономию. Вот вам маленькое чудо. Но сотворено оно собственными руками и под силу каждому. Надо только перестать ныть и браться за работу. Над собой.

Глава 12. О стойкости.

Уклонение не только от опасностей, но и от вообще любых действий, достигла в наше время каких-то угрожающих размеров.
Я часто мысленно возвращаюсь к Чернобыльской катастрофе, когда вся дежурная смена станции погибла на посту как герои. И эти же самые герои проявили нестойкость к ситуации, когда можно было предотвратить аварию, но не хотелось тягомотных объяснений с начальством по поводу срыва испытаний. И дальше, когда ситуацию можно было разрешить «обычной» аварией, продолжали, наверно из той же боязни, упорствовать до момента, когда катастрофа стала неизбежной и невероятно масштабной. Путь в ад оказался выстлан не только благими намерениями, но и мелкими трусостями.
И нет числа повторений ситуации, когда мы не можем отстоять свое правильное мнение, полагая, что текущие неприятности мелки и нас напрямую не касаются, а если кому-либо хочется настоять на неправильном и грозящем бедой решении – проявляем пассивность. Объяснение простое. Никуда не делась ответственность за инициативу. Кто не то чтобы предлагает решение проблемы – а просто высказывается по сути – моментально назначается исполнителем. Наверно нет лучшего способа демотивации. Хотя, возможно именно это имел в виду Чехов, когда заявил, что раба из себя надо выдавливать по каплям. Т.е. за право творить лучшую жизнь – именно надо платить. «За право быть самим собой надо платить» Не помню, из какой книги это было вычитано, но суть та же самая. Если мы претендуем на лучшую жизнь, то должны, именно должны постоянно ее строить, бороться с разрушителями и перетягивать на свою сторону пассивных. Если же все время ждать, что кто-то должен что-либо делать а не ты, то результат предрешен. Как говориться, только для улучшения надо прилагать силы. Чтобы портиться – достаточно ничего не делать, все сгниет само по себе.

Глава 13 Церемониал при встрече царствующих особ.

Странно, но являясь монархистом по своим политическим взглядам, я негативно отношусь к современной монархии в «демократической упаковке». Громогласно провозглашая ценности свободы и равноправия, наша власть маниакально цепляется за средневековые привилегии, по любому счету не имея на них права.
Правда занятно, что у нас в демократии изъяны, в политической жизни застой, экономика – тоже не образец для мирового подражания. А, вдруг, время наших руководителей, любого ранга, такое ценное – что все остальные извольте подождать – «белые люди» едут. А может их как говорил Райкин – придержать дома, в кроватке, что они не наворочали на работе такого… А то ведь и НИИ, вроде остались – ан никак не разгребут.
Не беда, что общество расслоено. Это его обычное состояние. Всегда есть правящие и подданные, богатые и бедные, руководители и подчиненные. Более того, возможность перехода от одних к другим может быть благотворна для общества. Меньшие прилагают усилия, чтобы пробиться наверх, и, наоборот, высшие должны прилагать усилия, чтобы не скатиться вниз. Но наше, российское общество ужасающе и абсолютно чрезмерно многослойно. Каждый суслик в поле агроном, каждый ничтожный – но ханчик в своем улусе. А, поскольку каждый слой имеет определенную «толщину» — то и итоговое расслоение между богатством и бедностью, между властью и народом и т.п. – намного больше, чем в любой прочей демократии или тирании — не важно. Пробиться наверх становится совершенно невозможной задачей, точно так же как и упасть вниз. И изменить это способна лишь революция, когда все общественное устройство рушится до основания, а на обломках тут же выстраивается новая вавилонская башня честолюбий, интриг и клановости. И погубленные жизни, исковерканные людские судьбы – тут совсем не в счет.
Что же касается церемониалов, то отношение и к ним так же негативное. Велик труд кушать павлинов в клубнике на очередном междусбойчике по борьбе с бедностью или ради помощи больным раком. А слабо пойти лично в госпитали, помести улицы или оказать помощь хотя бы тем из бывших знаменитых людей которые гордо умирают в нищете, но никогда не будут просить их взять «к себе», в гламурную тусовку? Может, и даже наверняка, я чрезмерно резок и пристрастен, но катарсис достигается только через собственные страдания.