Нынче что? Урбанизация сплошная кругом. Автоматизация и механизация опять же. Ну, и средства коммуникации вышли на новый уровень. Раньше как? Чтобы на работу позвонить, — у меня тут дома дела, мол, так я отгульчик-то возьму? – надо было пол микрорайона оббежать, чтобы «двушек» на телефон-автомат обменять в достаточном количестве. А то ведь он такой…

Монетку «проглотит», а про то, что я его связь установить просил и забудет – Бросай в прорезь ещё «двушку»!

Чё-оорт! Опять неисправный. И бегаешь, ищешь, где же по городу телефон, чтобы и исправный, и нераскуроченый был.

А сейчас? Вынул трубку из кармана широких штанин. Нажал на кнопочку… И всё! Никакой тебе беготни. Вот гиподинамия и зверствует. Там сила сердечных сокращений ослабевает. Там – снижается тонус сосудов. Там — кровоснабжение тканей уменьшается.

Нет, чтобы встать, да пробежаться, вдохнуть на всю ширь лёгких не дым сигаретный, а воздух ароматный, озоном, травой мокрой свежо и концентрировано благоухающий после только что прошедшего дождичка … Так нет!

Всё некогда, некогда… Потом, потом/ Ладно, в понедельник побегу… Нет, лучше в следующий, но уж точно!

Хотя, не спорю, есть и такие, что каждое утро – мороз не мороз, дождь не дождь,- встали и побежали!

Вот и когда судьба меня в большой и разношерстной компании в Америку забросила, был с нами один такой. Каждое утро! Кроссовки одел, лыжную шапочку на голову натянул и – вперёд!

Так американцы, между прочим, на него, как на восьмое чудо света смотрели!
Оно, конечно, может в Нью-Йорке где, или в Чикаго, есть и такое диво дивное. Но не в Вермонте, где мы базировались. Нет, не видел такого! Там народ всё больше на тренажёры нажимает. А они в Вермонте стояли не только на цокольном этаже общежития, в котором нас поселили. В каждом… Практически в каждом доме были!

Мы же только по будним дням в Законодательном Собрании штата, их Доме Правительства или ещё в каких солидных учреждениях внимали опыту американской демократии. В выходные на нас, как под танки, обычных, рядовых американских граждан бросали…

В пятницу с вечера подъезжала какая семейная пара на машине к общаге и двух-трёх человек на субботу-воскресенье к себе домой забирала. Вот так мы с приятелем и попали на первые выходные в Джефферсонвил, небольшой городок на северо-запад от столицы Вермонта — Монплиера, ближе к канадской границе.

И сказал бы, что городок этот – «одноэтажная» Америка, да не могу.
Частные дома у них, как правило, двухэтажные, с пристроенным справа — слева, стена в стену с основным зданием, гаражом, чтобы прямо из жилого помещения, чаще всего, кухни, можно было в него попасть. Двухэтажные, но трёхуровневые. На первом уровне, в подвале, котёл отопительный стоит и не картошка, соления какие, как у нас хранятся, а детская комната. Кухня, гостиная, санузел, кладовая, ну, и прочая дребедень — на втором уровне. По-нашему – на первом этаже. У американцев же он таковым не считается, типа, как цоколь проходит, поэтому весь дом одноэтажным числится. А на втором этаже американского дома — все спальни.

Вот в такой спальне нас с приятелем с вечера и уложили.

Утром просыпаемся – что такое? Ощущение – не из самых приятных. Дом – трясётся весь, прямо ходуном ходит!

Приятель ничего не понимает, ну, а мне приходилось бывать в Таджикистане, так сразу смекнул, в чём дело. Трус начался! Я, соответственно, и кричу:

— Землетрясение! Вещи, документы — в охапку, и – на выход! Быстрее!

Скатываемся по лестнице. А внизу…

Внизу, на кухне, спокойно-безмятежно стоит хозяйка и чисто вермонтский завтрак готовит – оладушки с кленовым сиропом. Канада же — рядом, так в Вермонте этого кленового сиропу… Очень. Ну, очень много!

Оладушки, значит, хозяйка жарит, песенку какую-то свою, американскую, под нос мурлычет. И тут мы, как снег на голову, — сверху, в одних трусах и с охапками шмоток в руках.

Естественно, у неё глаза — по шесть копеек и на лоб моментально взлетели:

— Парни, что случилось?!

А мы ей на ходуном трясущиеся стены киваем:

— Да то не у нас. У вас! Что это есть такое?

Ну, хозяйка, вслед за нами, тоже посмотрела на шатающиеся стены. Прямо скажу — очень недоумевающее посмотрела. А потом ка-а-ак засмеётся в голос:

— А-аа… Это? Да это муж вверху, в гостиной, с утра свои ежедневные десять километров накручивает!

Вот так. Он на велотренажёре накручивает, а дом весь ходуном.

Потому, что домА у них лёгкие, каркасного типа. Сначала собирается каркас из бруса. Причём не сказал бы, что солидного, максимум десять на десять, к древесине американцы очень бережно относятся. Снаружи каркас обшивается сайдингом, изнутри – чем-то типа ламинированной древесно-волокнистой плиты.

Между сайдингом и плитой вставляется огромный, во всю стену, но лёгкий, квадратный кусок материала, похожего на поролон, сплошь завёрнутого в алюминиевую фольгу. Поролон — материал пористый, а воздух хороший теплоизолятор. Фольга же, как экран, всё тепло, что стремится из дома на улицу убежать, отражает обратно, — в дом.

Поэтому, несмотря на кажущуюся лёгкость и воздушность конструкции, спокойствие которой может потревожить один-единственный мужчина на велотренажёре, в доме на удивление тепло. Даже сеней, как буфера, между тёплым помещением и улицей, нет, прямо из гостиной можно выйти на лужайку перед домом.

Потом и в других вермонтских семьях, в других домах довелось побывать.
Но больше так уже не пугались…

Несмотря на то, что поводы, конечно, были, ведь тренажёры, хоть вело, хоть дорожка беговая с лентой, которую толкаешь ногами, а она всё назад и назад бежит, как я уже и говорил, в каждом доме стояли. И не просто так, для мебели стояли. А регулярно использовались по своему прямому тренажерному назначению.

Но, вот что удивительно. Тренажёры тренажёрами, а впечатление такое сложилось, что полных, тучных людей там даже поболее, чем у нас…

Или вот! Тоже ведь парадокс. Страна – не самая приятная в нашем восприятии. Вечно из себя какого всеобщего учителя жизни корчит. А людей конкретно хороших… Ну, завались просто! Такое впечатление, что в любом городе – по целой гуталиновой фабрике.
И по характеру американцы на нас очень даже похожи. Так же на всю ширь мехов, как мы баян свой, они – аккордеон растягивают! Пришёл гость в дом, всё, что в холодильнике есть, на стол выгребается. Всё! Без утайки. Вот только хавка у них, конечно…

Но об этом я уже рассказывал.