Просматривая старые фильмы и детские книжки, многие люди ностальгируют по «золотому детству» (если оно, конечно, было таковым), а также по безмятежным временам, когда небо было голубое-голубое, трава зеленая-презеленая, железных дверей на подъездах не было, и дети могули гулять во дворах в полной безопасности хоть до одиннадцати ночи.
Вот, к примеру, в том же фильме «Завтрак на траве» 1979 года, о котором я недавно писал на Узнайке, в пионерском лагере в один из дней группа подростков убегает за территорию лагеря. Трое мальчишек и девочка. Но директор лагеря не бьет во все колокола, не звонит в милицию или МЧС (которого тогда даже и не было), а просто очень спокойно поручает вожатому отряда найти беглецов и вернуть в лагерь.
Вожатый отправляется на поиски, но тоже не особо волнуется. По дороге он рассматривает цветочки, даже купается в озере и только потом благополучно находит беглецов, которые, оказывается, просто пекут картошку в костре и поют песни под гитару.
Все вместе они благополучно возвращаются в лагерь.
В общем, никаких наркотиков, никаких недозволенностей и вообще никакой мало-мальски серьезной опасности вокруг этих подростков (и в них самих) не было.
В принципе, так примерно в реальности и было. Уровень опасности на улицах, во взрослых и детских учреждениях, вообще во внешней среде был очень низким.
Теперь же внешняя среда стала чрезвычайно агрессивной. На работе у взрослых царит жестокая конкуренция, подсиживание, подсаживание и нашептывание. На улицах все время можно ожидать нападения. Очень опасно связываться с незнакомыми людьми. Да и с милицией-полицией тоже связываться довольно опасно.
Сейчас, к сожалению, далеко не каждый современный российский полицейский соответствует светлому образу дяди Степы, милиционера. И часто даже не стремится соответствовать.
Но за счет чего же обеспечивался такой высокий уровень общественной безопасности тогда и почему таким высоким стал уровень опасности сейчас?..
На самом деле в жизни всегда имеется определенное, так сказать, количество зла. Просто оно может быть распределено по жизни равномерно, присутствуя там и сям в постоянных дозах, или же оно может быть распределено неравномерно, в каких-то местах концентрируясь просто в умопомрачительных количествах, а в каких-то – вообще почти отсутствуя.
Вспоминая безмятежность прежней жизни у нас в стране, мы как-то забываем, что до этого у нас вся Сибирь была переполнена ГУЛАГовскими лагерями, а еще до этого была грандиозная Великая Отечественная война, унесшая жизни многих миллионов людей.
И причем очень многие из этих людей – на полях сражений и в лагерных бараках – не просто погибли, а были замучены до смерти.
Взять, скажем, 1933 год, когда на Украине, в Казахстане, в Поволжье свирепствовали дикий повальный голод, фактически организованный тогдашним руководством страны. И в том же 1933-м году продолжалось строительство светлого будущего, а во всесоюзном пионерском лагере «Артек» наслаждались солнцем, морем и фруктами отдыхающие дети.
Вдумаемся – в одно и то же время, в одной и той же стране, одни дети умирали от голода, а другие дети на дессерт к полноценным обедам кушали фрукты.
Вот так тогда качался исторический маятник добра и зла. В конце 50-х годов он качнулся в другую сторону, и пару-тройку десятков лет наш народ просто отдохнул от прежнего всеохватного мрака.
Но вот наступили 90-е – и маятник качнулся в другую сторону.
А в 2000-х наступила пора равномерно распределенного зла.
Оно теперь такое – повседневное, обыденное, постоянное и во многом очень, очень меркантильное.
Ведь торговец, который обсчитывает нас на рынке, мошенник, который нам что-нибудь «впаривает», дорожный полицейский, выжимающий из водителей взятки — это все представители повседневного, скучного зла.
Но очень может быть, что с таким равномерно распределенным злом справиться будет все-таки легче, чем с прежним, сосредоточенным в виде какой-то внешней безжалостной мощи.
Просто поработать надо, и прежде всего над собой.