Все мы знаем о промышленной революции XVIII-XIX веков, и о ее очевидных достижениях – паровых машинах, пароходах, паровозах, железных дорогах, фабриках и т.д. Но кроме них, доступных и понятных обыкновенным людям, была еще наука академическая и лабораторная, подавляющей массе необразованных европейцев совершенно неизвестная и непонятная.
Особенно значительны были достижения тогдашней кабинетной и лабораторной науки в области математики и механики. Французские ученые Коши и Лагранж разработали принципиальные методы дифференциального и интегрального исчислений и их приложений к задачам механики, актуальные и сейчас.
Англичанин Гамильтон разработал основы векторного анализа и теории комплексных чисел. В это же время в самом разгаре была деятельность Гаусса, Лежандра, Лобачевского, Галуа и других крупнейших математиков, чьи работы легли в основу нашего теперешнего понимания природы.
В общем, именно математика в начале позапрошлого столетия создала тот научный фундамент, на котором затем стали развиваться другие области знаний.
В физике Каузиус, Кельвин и Карно заложили основы кинетической теории теплоты, а немецкие ученые Майер и затем Гельмгольц сформулировали математическое выражение важнейшего закона природы – закона сохранения энергии.
Об этом законе мы все тоже слышали, только мало кто знает имя его первооткрывателя. И вот, свершилось – Узнайка только что помог своим читателям преодолеть этот барьер!
Также, в XVIII-XIX веках развивалась и наблюдательная астрономия, поскольку в середине XIX века были созданы мощные телескопы, намного раздвинувшие границы доступной наблюдению Вселенной.
Английский астроном Гершель открыл новую, неизвестную ранее планету Уран, а затем, по вычислениям Леверье и Адамса, был обнаружен Нептун.
А как насчет спектрального анализа?.. Без него мы в XXI веке тоже ну просто никуда!
Наиболее важные результаты исследований по спектральному анализу были опубликованы Кирхгофом и Бунзеном в 1859-1952 годах, как раз тогда, между прочим, когда Жюль Верн начинал работу над своим первым «романом нового типа».
И как раз на эти годы приходятся важнейшие исследования по электричеству гениального самоучки Майкла Фарадея, математическое обоснование которых чуть позже сделал Максвелл. Но если опыты Фарадея еще можно было можно увидеть и как-то воспринять визуально, то математические выкладки Максвелла и сейчас понятны далеко не каждому даже очень умному старшекласснику.
Но самое интересное вот что: пока теоретическая и лабораторная наука совершала все эти и другие эпохальные открытия, европейские сапожники продолжали шить сапоги без разделения на правый и левый! Так сейчас делаются валенки. Покупатель должен был сам размять купленные сапоги в процессе носки!
Так что между теоретической наукой и бытом в те годы была очень серьезная дистанция.
Собственно, она и сейчас существует.
К примеру, пользоваться разными там «гаджетами» мы научились, а досконально объяснить основы их действия могут только очень немногие из нас.