Последний полет американского челнока «Endeavour» подводит черту под отдельно взятой главой технического развития человечества.

На заре космонавтики, космические корабли с аэродинамическими поверхностями были одной из самых популярных идей. Практически сразу были очевидны преимущества в виде многоразового использования, в возможности управляемого спуска. Кроме того, большой популярностью пользовались идеи запуска с больших высот, например с высоких гор или с летательных аппаратов. Почти сразу стала очевидной мысль, что доставка космического корабля и потребных для запуска материалов в высокогорную местность и высокогорное обслуживание космопорта станут совершенно неподъемными и не стоящими той выгоды от удаления точки запуска от центра тяготения Земли. Авианоситель, казалось бы, решал эту проблему, при этом старт получается двухэтапным: авиаматка после старта возвращается на базу, а корабль, после выполнения задачи, садится самостоятельно. В принципе, для малых летательных аппаратов, такой вариант запуска прошел проверку временем и до настоящего времени применяется в США. Там же был разработан и проект космического челнока с уже ракетным промежуточным стартом. Точнее, двигатели шаттла работали при запуске в одной «упряжке» с основным разгонным блоком и ускорителями.

Однако, по мере эксплуатации, программа выявила ряд серьезнейших проблем.
Самая заметная – безопасность. Значительная пилотская кабина определила невозможность аварийного спасения экипажа на всех этапах старта. При взрыве «Челленджера», центр управления полетами вместе со зрителями мог лишь бессильно наблюдать за катастрофой. Вторая катастрофа подстерегла, как и положено, на самом ответственном и опасном участке космического маршрута – при посадке. Выяснилась существенная уязвимость термооблицовки к механическим повреждениям.
Второй момент – существенный экологический урон от самого старта. Старт челнока пробивал в озоновом слое Земли дыру, значительно большую, чем любой другой космический запуск.
Однако, самый серьезный удар программе нанесла экономика. С учетом всех расходов, запуск шаттла обходится на порядок дороже старта космического корабля типа «Союз». При меньшей надежности и безопасности, шансы программы на развитие оказались нулевыми.
И вот, под грузом дороговизны и потерь, программа шаттлов закрывается до нового витка технического прогресса. Венец советских космических достижений – проект «Буран», закончился еще более бесславно. Один образец корабля пропал во мраке безвестности, как бы не продан за рубеж, как ТУ-144 – советский «Конкорд». Второй погиб при обрушении крыши монтажно-испытательного корпуса, заброшенного в годы «перестройки». И все же, наша космическая программа не только выжила, но и опять занимает вполне заметную роль. За что спасибо и конструкторам и эксплуатационщикам.
Ренессанс же крылатых космических кораблей наступит при более экономичных и энергоэффективных двигателях, новых облицовочных материалах и новых же системах аварийного спасения.