Говорят, что Советский Союз к оборонительной войне в июне 1941 года не был готов: идущее полным ходом перевооружение армии, отсутствие талантливых военачальников, имеющих успешный опыт современной войны и т.д. Именно с этим связывают ряд сокрушительных поражений первого года войны. Оно-то верно, но вот Василий Корж создал свой партизанский отряд 22 июня 1941 года, прямо с утречка. А 26 июня этот отряд уже благополучно проводил боевые действия. Белоруссия встречала гостей.
Находятся «историки», которые утверждают, что размах партизанского движения был столь велик по одной причине – германская армия проводила очень жесткую оккупационную политику. А вот если бы немцы догадались быть помягче, то никакой партизанщины бы не было, зато все, как один, поднялись бы на борьбу с Советами. Однако, белорусские партизанские отряды начали формироваться и действовать еще до того, как началась эта самая пресловутая оккупационная политика. Белоруссия, как всегда, сопротивлялась захватчикам. Ну а с немецкими захватчиками у белорусов свои счеты еще со времен Ливонского ордена.
Любопытный факт: из всех партизан, которые воевали во время Великой Отечественной войны на территории Советского Союза, более 70% были белорусами.
Еще живущие ныне бывшие партизаны рассказывают, что белорусские женщины довольно быстро отучили оккупантов от традиционно-хрестоматийной фразы «Матка, куры, яйки!». Попросту говоря, в ход шел крысиный яд. Женщины, воспринимая захватчиков так же, как и серых паразитов-нахлебников, выставляли на стол требуемых «куры-яйки», да еще добавляли бутылку свекольного самогона, щедро, от всей широты души, сдобренного крысиным ядом.
Отраву готовили и школьные учителя-химики, которые ухитрялись сохранить всю оснастку школьных лабораторий. Каждый, кто учился в школе, знает, что при грамотном использовании содержимого одной такой лаборатории вполне достаточно, чтобы перетравить целую армию. Рассказывают, что один учитель отравил циановыми соединениями авиаполк. Правда, поднялся скандал – подобное можно было признать использованием биологического оружия, и в результате учителя пришлось выдать на расправу. Его повесили – в назидание остальным отравителям.
Интересно, что в Белоруссии многие оккупанты умирали с диагнозами: дизентерия и… тоска по родине! Частые случаи дизентерии связывали с плохой водой в Белоруссии. Болота, мол, вот и не выдерживали нежные немецкие организмы. Но вообще-то и «дизентерию», и «ностальгию» следовало бы связать с белорусскими травами – когда закончился крысиный яд, женщины начали собирать травы, и – отнюдь не с целью лечения простуды. И начинались массовые походы немецких солдат в биотуалеты. А то, что эти самые солдаты накануне отоварились самогоном в ближайшей деревеньке, никто из начальства и не догадывался. Или – ложился солдат на койку и начинал тосковать. Все, вроде, в порядке, а тоскливо жить, да и вялость какая-то странная. Протоскует так пару-тройку дней, да и на кладбище. И немецкие врачи, наблюдая такую симптоматику, ничтоже сумняшеся ставили диагнозы: дизентерия, тоска по родине.
Вообще белорусы проявили поразительную изобретательность. Это ж как нужно организовывать операцию, чтобы при глобальной охране (часовых расставляли так, чтобы каждый из них видел другого) каждые 3-5 минут устраивать взрывы!
Например, цель – мост. Охраняется так, что муха пролететь без пропуска не может. И тут – пьяная вусмерть компания. С гармошкой, граммофоном наперевес. Фуражки с заломом, рубахи нараспашку – сразу видно, что ничего опасного, кроме белорусской самогонки, у них не имеется. И охрана пропускает развеселую компанию, а через пять минут мост взлетает на воздух – взрывчатку тащили в граммофоне.
Частенько использовались крынки с молоком. На дне – динамитная шашка, а сверху – отличное парное молочко. Баба, значит, тащит своему мужику обед в поле. До ближайшего железнодорожного полотна тащит. А потом – баба бегом в одну сторону, а рельсы дыбом.
Константин Заслонов в гордом одиночестве смог парализовать Оршанский железнодорожный узел. Способ был очень прост: он выкрасил динамитные шашки угольной пылью. И, конечно, от паровозов, использовавших такой «уголек», мало что осталось – разве что для археологов-реконструкторов. Но вред не ограничился прямой диверсией: немцы, после таких подарков, перебирали вручную (!) тысячи тонн угля, чтобы исключить вероятность новых взрывов «топлива».
А радиограммы, которые посылались на Большую Землю, выглядят вообще сказочно: координаты такие-то, квадрат такой-то, расположен крупный склад оружия и боеприпасов, зенитной охраны не будет, бомбите. То есть, партизаны не только занимались разведдеятельностью, уточняя для авиации цели, но еще и ликвидировали зенитную охрану объектов, гарантируя безопасность бомбардировщиков.
О подвигах белорусских партизан можно рассказывать бесконечно. Это – настоящие детективные истории, увлекательные и иногда невероятные (но всей «неверояти» имеются документальные подтверждения). Но жизнь в лесах, конечно, сахарной назвать было трудно. Об этом – в следующей статье.
