Ежегодно 23 февраля в нашей стране отмечается праздник, который с 1922-го по 1949-й года назывался Днем Красной армии и Флота, а с 1949-го по 1993-й – Днем Советской армии и Военно-Морского флота.
Долгие годы этот праздник был очень политизированным и окрашенным только в определенные, красные тона. В 90-е годы появились предложения в этот же день, 23 февраля, отмечать также и начало так называемого Ледяного похода Белой армии. Правда, Белая, или, другими словами, Добровольческая армия, выступила в тот поход не 23-го, а 22-го февраля.
Это предложение всеобщей поддержки не получило.
Конечно, по сравнению с Днем Победы, который по-прежнему остается общенародным праздником во многих странах бывшего СССР, День защитника Отечества является несколько менее значимым. Однако исторически сложилось так, что 23 февраля стал праздником мужчин.
В СССР и России ведь только мужчины служат в армии, и когда-то в обществе считалось не только почетным, но и обязательным послужить в армии. В то же время те, кто от нее старался «откосить», тоже не слишком осуждались.
Был какой-то баланс.
Однако с течением лет, по мере того, как росли удобства и комфорт нашей жизни, уменьшалась политизация общества, увеличивались «дедовщина» и активность обществ солдатских матерей, данный баланс начал все более нарушаться.
Теперь в обществе отношение к службе в армии и со стороны молодых людей, и со стороны их родителей мягко говоря, настороженное.
И этому есть серьезные основания.
«Дедовщина» во многих и многих частях никуда не исчезла, бытовые условия офицерских семей улучшаются медленно, и это все не лучшим образом влияет на моральный дух и офицеров, и рядовых военнослужащих срочной службы.
К тому же в мире сейчас нет глобального военного противостояния двух общественных систем, зато есть очень сильная коммерциализация военной сферы.
Торговля современными видами оружия является очень важной статьей дохода для многих стран, в том числе и для нашей.
Рынок, всюду рынок.
Тем не менее, рубежи страны защищать нужно. Поддерживать армию в боеспособном состоянии нужно тоже. С этим никто не спорит.
Значит, армия в нашей стране будет существовать, и это правильно.
Просто давно пора переводить ее на контрактную основу. Для этого есть все основания и все возможности. За 1 год срочной службы просто невозможно освоить разные военные профессии как следует.
Правда, в контрактной армии не будет необходимости в таком количестве высших офицеров-управленцев, которое имеется сейчас. Поэтому кланы «кабинетных генералов» и тормозят военную реформу.
Но тут уж ничего не поделаешь. Интересы всего общества все-таки выше интересов одной отдельно взятой группы служащих, независимо от того, являются эти служащие как бы военными людьми или обыкновенными чиновниками.

Жил да был славный город Неаполь. И, как у каждого крупного города, были у него свои «золотые» загородные резиденции. Что-то вроде Рублевского шоссе, только в 79 году нашей эры. Геркуланум, Помпеи и Стабия – дивные местечки, облюбованные богатыми неаполитанцами. Располагались эти города-спутники Неаполя на склонах Везувия, который в те времена считался не столько вулканом, сколько горой. Недействующим вулканом. Был, значит, Везувий когда-то, да давненько весь вышел. Ну, не совсем, конечно, весь, 1300 м над уровнем моря всяко оставалось.

Места действительно были полны очарования. Ведь известно, что вулканический пепел является превосходным удобрением, поэтому склоны вулканов так полны жизни и красоты. На склонах Везувия росли роскошные виноградные лозы, почва сочилась плодородием. И под золотым солнцем Кампании картина была великолепной. Аж до 24 августа 79 года.

А затем Везувию захотелось чихнуть. Бывает, знаете ли. Зачесалось в носу, вот он и…

Но чихнул Везувий не сразу. Как любой приличный вулкан, он сначала провел подготовительную работу: почесал там, где чесалось, потер переносицу, часто задышал… В точности, как человек, которому хочется чихнуть, но он сдерживается изо всех сил. Над Везувием поднялось облако – первый признак будущего извержения. Как утверждали очевидцы (например, Плиний Младший), облако напоминало формой пинию, будто над Везувием выросла в одночасье гигантская сосна. Ствол этого дерева изменял цвет, становясь то белым, то коричневым – вулкан выбрасывал то пепел, то землю.

Плиний Старший собрал группу смельчаков и отправился к вулкану. Где и погиб, отравленный ядовитыми газами. К этому времени в Помпеи уже поняли, что вулкан проснулся – на улицы сыпался пепел, а то и падали с неба камни. Солнце полностью скрылось в облаках пепла, и наступила «вулканическая ночь».

Перед походом к Везувию, Плиний Старший отдал приказ нескольким кораблям выйти в море – он как раз командовал римским флотом в тех местах и, увидев просыпающийся вулкан, задумался об эвакуации населения. Кстати, именно этот момент использован Айвазовским в картине «Гибель Помпеи» (1889 г.) – Айвазовский, художник-маринист, изобразил гибнущий город на заднем плане, весьма схематичное изображение домов в грозном огненном облаке, основа картины – суда, набитые людьми, посреди моря, под падающим пеплом, в тревожно-туманном алом свете.

И вот, две версии истории гибели Помпеи. Одна отображена Айвазовским: эвакуирующиеся люди, набившиеся в суда так, что те с трудом двигаются по морским волнам, пустой город, оставленный жителями на верную гибель в огне и пепле. Вторую версию описал Карл Брюллов – знаменитая картина «Последний день Помпеи» (1830-833 гг.), которая стала поворотным моментом русского изобразительного искусства. Недаром Боратынский сказал, что «Последний день Помпеи стал для русской кисти первым днем!», а Тургенев утверждал, что картина Брюллова составляет славу России и Италии (Италии по той причине, что Помпеи все же итальянский город).

На картине Брюллова – гибнущие люди, охваченные ужасом, пытающиеся спастись из обреченного города. Матери, прикрывающие собой детей, крики ужаса, обреченность упавших, падающие стены и статуи, огненное небо – горящий, гибнущий мир античности. На картине Айвазовского – спасшиеся люди и погибающий город.

Существует версия, что представление Айвазовского было более верным. Жители города успели спастись – бросив свое имущество, они бежали из погибающего города. Но при раскопках Помпеи было найдено множество трупов. Так вот, это – отнюдь не жители города. Это – мародеры и бандиты, которые жили в пещерах неподалеку. Увидев, как бегут жители, оставляя добро без присмотра, они устремились в город, надеясь на богатую добычу. И рвали ее друг у друга даже под градом камней и облаками пепла. Находили, например, застывших в схватке мужчин, вцепившихся в ларцы, рулоны ткани и так далее. Женщин, бегущих не с детьми на руках, как на картине Брюллова, а с драгоценностями.

И до сих пор в ходу обе версии истории. Одни утверждают, что извержение Везувия было столь внезапным и сильным, настолько быстрым, что жители города не успели вовремя осознать происходящее, а когда спохватились, то уже спастись было невозможно. Другие – что эвакуация была вполне благополучной. Но в городе оставались рабы – кто-то ведь должен был присматривать за имуществом, гладиаторы и те, кто не поверил в смертельную опасность. Ну и, конечно, мародеры.

Вторая версия представляется более правдоподобной. Извержение сопровождалось рядом грозных признаков. Плиний Старший успел вывести суда в море – этому имеются документальные подтверждения, а также сам прибыл на судне к вулкану с исследовательской целью. То есть, времени на осознание опасности и эвакуацию было вполне достаточно, если, конечно, не пытаться утащить с собой весь скарб. Так что, похоже, Айвазовский был более прав в своей трактовке гибели Помпеи. Вот уж истину говорят: жадность фраера сгубила. Те, кто был слишком привязан к имуществу, или надеялся обогатиться за счет брошенных другими ценностей, нашли свою гибель на улицах Помпеи.

Жаль, что не нашлось художника, который вдохновился бы гибелью Геркуланума – второго города, погубленного тем извержением Везувия. Геркуланум находился на другом склоне вулкана, и ему повезло – пеплом и камнями город не засыпало, лава прошла стороной. Но первый же дождь – и, скопившиеся на вершине вулкана грязь и пепел хлынули на Геркуланум грязевым потоком. Глубина потоков доходила до 15 м! И Геркуланум просто был похоронен в грязи. Правда, практически пустой – жители благополучно покинули город.

В последнее время блатные песни уже не звучат чуть ли не из каждой подворотни, а ведь еще совсем недавно от «блатняка» просто некуда было деваться. Я лично неоднократно вступал в конфликт с водителями «маршруток», которые врубали блатные песни на полную громкость.
Конечно, «блатняк», без всяких натяжек, является одним из видов искусства, но его место – в определенной среде, в местах лишения свободы и т.д.
В нормальном, здоровом обществе, в котором с общественной гигиеной все в порядке, блатняк из своей среды во всеуслышание не выплескивается. А если начинает выплескиваться, это говорит о том, что общественная канализация засорилась — как в прямом, так и переносном смысле, и ее пора хорошенько прочистить.
Особенно бурно блатняк выплеснулся в общество в 90-е годы, когда в стране начался второй глобальный передел собственности. Первый случился после 1917 года, под ленинским лозунгом «грабь награбленное».
Вожду пролетариата не откажешь в ясности формулировок!
Но после той революции передел шел все-таки в пользу общества, а в 90-е он шел в пользу отдельной, очень узкой группы лиц, которым в силу исторических завихрений предстояло стать новым классом крупных собственников.
Они и стали. И многие из них обществу хорошо известны. А многие и совсем неизвестны.
Разумеется, не все «олигархи» — бывшие «паханы», и далеко не все «паханы» сумели стать настоящими «олигархами», хотя, надо полагать, очень многие из них стремились к этому.
Ну, не судьба.
Чтобы быть олигархом, окромя простого умения грабить надо еще обладать умением делать бизнес. Такое умение дано далеко не всем.
Впрочем, это так, лирическое отступление.
Возвращаясь к «блатняку», надо отметить, что одним из самых выдающимся его представителей был Михаил Круг (настоящая фамилия – Воробьев), который сам, однако, в местах лишения свободы никогда не бывал.
Он был слесарем-авторемонтником, учился в ВУЗе, бросил учебу, потом был директором автобазы. Еще в детстве он научился играть на гитаре, и в какой-то момент активно занялся созданием блатных и приблатненных песен. В духе «шансона», как теперь говорят.
Поэтом и композитором Михаил Круг оказался очень даже неплохим. К тому же он сумел почувствовать и передать в своем творчестве общественные настроения, которые тогда владели очень многими людьми.
И до сих пор «Владимирский централ», как и многие другие песни Михаила Круга, звучат и в ресторанах, и по радио.
Но в настоящее время эпоха «блатняка», к счастью, миновала.
Трубы общественной канализации понемногу прочистились, а мозги у многих и многих прояснились.
Все, в общем, возвращается на круги своя.
И хотя в нашем обществе до сих пор еще далеко не все благополучно, однако уже подросло новое поколение, которое прекрасно понимает, что воры должны сидеть в тюрьме, а нормальные люди должны работать, чтобы добиваться для себя нормальных, заслуженных, человеческих благ.

В доисторические времена – то есть в те времена, об истории которых нет письменных данных – человечество жило преимущественно в деревнях и вело натуральное хозяйство. По принципу: как потопаешь, так и полопаешь.
Ну а затем начали появляться города, и вместе с ними возникли противоречия между городом и деревней, связанные в первую очередь с тем, что деревня без города прожить все-таки могла, а город без деревни – ну просто никак. Ведь даже те горожане, которые работали на разных перерабатывающих и пищевых предприятиях, не производили сырье для себя сами, а должны были закупать его у крестьян.
Крестьяне, правда, тоже приобретали в городе разные ткани, утварь и сельхозорудия, но при необходимости крестьяне могли довольно длительное время протянуть на стареньком оборудовании, в старенькой одежде, поскольку у них было главное – продукты питания.
В городах же без поставок продуктов питания очень быстро начинали возникать народные волнения, и властителям городов приходилось принимать какие-то экстренные меры для их прекращения.
При этом в течение долгих лет городов было существенно меньше, чем деревень, да и жило в городах намного меньше народу, чем в деревнях.
Это было связано с тем, что труд селянина был тяжелейшим, чуть ли не круглосуточным и требовал большого количества рабочих рук.
Потому и сельские семьи были такими громадными, и дети начинали трудиться вместе с родителями с самого малого возраста.
Но как только к земледельцам и животноводам стали приходить более производительные технологии, начался массовый отток населения из деревень в города.
А в настоящее время технологии сельхозпроизводства стали и еще более совершенными, еще более производительными, так что даже те люди, которые живут в деревнях сейчас, не всегда могут найти для себя работу и дело по душе.
В то же время жизнь в сельской местности сейчас является намного более приятной и благоустроенной, чем это было еще каких-то пару десятилетий назад.
Представьте себе небольшой сельский район, в котором живут всего лишь 20-30 тысяч жителей, то есть намного меньше, чем в одном районе современного достаточно крупного города.
И при этом большинство из этих сельских тысяч живут не в скученном, суетном и опасном пространстве города, а рассредоточены по нескольким десяткам деревень и сел.
Но если горожанину приходится ежедневно тратить массу времени и сил на то, чтобы добраться из дома до работы и обратно, сельскому жителю достаточно нескольких минут, чтобы добраться от своего дома до фермы, где он работает. Ну, или до трактора, на котором он отправится на полевые работы.
К тому же горожанин живет, как правило, в квартире в многоэтажном доме, где сверху, снизу и сбоку живут такие же как он, несчастные городские люди.
Современный селянин живет в своем доме, в котором уже есть постоянно подведенный газ, водопровод и, соответственно, полное благоустройство.
Горожанин оторван от конечных результатов своего труда, он работает только за деньги.
Селянин тоже работает за деньги, но непосредственные результаты своего труда он наблюдает ежедневно – ибо колосятся нивы, поросятся свиньи, а коровы дают молоко.
Да и в культурном отношении у селянина сейчас возможностей значительно больше, чем у горожан. Горожанин сидит перед «ящиком» и потребляет продукцию шоу-бизнеса. Селянин посещает разные кружки по интересам в активно работающем клубе и отправляет своих детей в школы искусств и развивающие центры, которые есть в каждой деревне.
Как видите, в настоящее время у селянина перед горожанином значительно больше преимуществ, чем раньше.
И, если бы не экономика управляла людьми, а люди – экономикой, то общечеловеческую жизнь можно было устроить совершенно по-другому, чем она устроена сейчас.

Этот человек с такой очень известной фамилией – вовсе не родственник великого Чарли Чаплина и отнюдь не комик, поскольку многие заявления, которые постоянно делает Вс. Чаплин от имени Русской Православной Церкви (РПЦ), являются вовсе не смешными, а довольно странными.
Если не сказать больше.
Всеволод Чаплин выступает от имени РПЦ потому, что он является, между прочим, «1-м председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского Патриархата». В кавычки взято название данной должности, как его обозначает сама РПЦ.
Обратите внимание, что слово «общество» в данном названии идет с маленькой буквы, а слова «церковь», «синодальный», «патриархат» — с большой. Даже если это соответствует нормам русского языка, все равно говорит о многом.
Высшие иерархи РПЦ всегда, на протяжении всей ее истории, интересы своей церкви, то есть данной ветви христианства, всегда ставили на первое место перед обществом.
То, что данная постановка является принципиально неверной, свидетельствует сама история. В течение многих веков своего существования РПЦ – а, точнее, ее руководство – совершило так много подобных принципиальных ошибок, что к 1917 году потеряло всякое влияние на общество и фатальный для государства и общества катаклизм предотвратить не сумело.
Затем долгое время РПЦ влачила довольно жалкое существование, оставаясь где-то на задворках общественного сознания – так, что большинство граждан воспринимало ее как нечто совершенно отжившее и оторванное от реальности.
Но в конце 1980-х годов история совершила один из своих «элегантных» кульбитов, и РПЦ (как и многие другие религиозные конфессии России) вновь воспряла духом.
РПЦ, пожалуй, даже слегка перевоспряла, потому что иначе невозможно объяснить, каким образом такой человек, как Всеволод Чаплин 31 марта 2009 года занял свою нынешнюю должность.
Он и до того отличался довольно своеобразным восприятием современного мира, а уж после того не перестает бодрить общество все более оригинальными заявлениями.
То он выступает за дресс-код для женщин, то предлагает создавать «православные народные дружины», то заявляет о поддержке богатого убранства православной церкви и облачения ее иерархов – чтобы, мол, они могли на равных общаться с «сильными мира» сего.
Назначает, допустим, какой-нибудь олигарх встречу какому-нибудь иерарху на своей позолоченной яхте, а иерарх прилетает на эту «стрелку» на вертолете, инкрустированном бриллиантами. И в этом вертолете – целых два золотых унитаза.
Чтобы иерарх и олигарх могли посидеть на равных!..
Ну а буквально вчера Всеволод Чаплин заявил в интервью «Свободной прессе», что в нынешней реальности есть много такого, что может привести к большой войне, и общество должно быть к этому готово. При этом Вс. Чаплин считает, что армии все равно надо заняться каким-то большим делом.
Войной, в общем.
Желательно только – по убеждению Вс. Чаплина – чтобы эта война шла за пределами России.
Это при современных-то видах оружия, которое достанет куда угодно и кого угодно.
Ну, что тут сказать?..
Делать такие заявление где-нибудь на кухне, под пивко или водочку, обычным людям среди обычных людей – это одно.
А если с такими заявлениями выступает один из высших руководителей РПЦ – это уже не смешно. Это ведь не призыв к миру и взаимопониманию, а просто какой-то вызов обществу и миру.
Но, возможно, переживать из-за таких заявление Вс. Чаплина не стоит. Надо просто дать ему трехлинейку, к ней – десяток патронов, и отправить в какую нибудь «горячую точку» за пределами России. Причем желательно туда, где погорячее.
Пусть сделает там свое дело действительно по-большому.
И тогда, глядишь, под активным воздействием окружающей среды Всеволод Чаплин научится воспринимать мир более реалистично.

Сериал «Штрафбат» (2004 г., режиссер Николай Досталь) производит неоднозначное впечатление. Смотреть фильм – весьма увлекательно, за каждого персонажа переживаешь, все одиннадцать серий держат в напряжении, оторваться невозможно. С экрана на нас смотрит жуткий оскал войны – не парады в выглаженной форме на Красной площади, а ужас, грязь и кровь окопов. И, несмотря на то, что сериал страдает рядом исторических неточностей, он имеет право на существование. Правда, есть одно «но»… Казалось бы, небольшое, однако, весьма существенное.

Когда смотришь сериал – душа замирает. Вот она, живая, настоящая правда о великой войне. И сердце болит, когда видишь – батальон штрафников идет в атаку по минному полю (а просто «забыли» разминировать перед атакой, команда минеров работала в другом месте фронта, а на штрафников не хватило времени). Потрясает несправедливость несдержанных обещаний: ведь обещали за доставленного «языка» перевод из штрафбата, возврат всех званий и так далее, а все заканчивается допросом у мерзкого энкаведешника, который не верит ни одному слову! Зло берет смотреть на раскормленных поваров, которые спокойно жрут в то время, когда солдаты штрафбата, которым эти укормленные морды должны были доставить полевую кухню, уже третий день без еды. Но ведь это штрафбат, а значит – потерпят! Ужасает отношение к бойцам штрафбата, как к мясу… Они – не люди, они – штрафники. За ними стоит заградотряд НКВД, получивший приказ стрелять в каждого, покидающего позицию. И они стреляют, не разбираясь – то ли перед ними бегущий от страха человек, дезертир, то ли – просто раненый, пытающийся пробраться к медсанчасти.

И жутко, когда один из штрафников убивает своего товарища, струсившего в бою. Убивает потому, что заградотряд все равно убьет, но в этом случае товарищ умрет штрафником, врагом народа, не искупившим вину, и его семья будет семьей врага народа, и – никаких продовольственных карточек. А, пав на поле боя, он реабилитируется, и семья его будет иметь статус семьи погибшего солдата. Убийство – ради будущего семьи…

И каждый вызывает симпатию. Командир штрафбата, ставший штрафником лишь потому, что побывал в плену, где был расстрелян и чудом выжил. Пахан уголовников, который ненавидит советскую власть, но жизнь готов положить за родную землю. Молоденький еврейский мальчик, попавший в штрафбат за драку с командиром роты – причем, командир его нагло спровоцировал. Священник, пришедший в штрафбат добровольно, чтобы защищать Родину. Симпатию вызывают даже споры между троцкистом и эсером, при этом каждый говорит об одном и том же, но сами они считают, что делят черное и белое…

И хочется, чтобы у всех у них все было хорошо, даже замечательно. И ждешь все одиннадцать серий – справедливость восторжествует. И все закончится хорошо. Но нет… В финале штрафбат посылают удерживать плацдарм – ложная атака, чтобы скрыть направление главного удара армии. И там погибают все, кроме командира и священника. Один остается – чтобы помнить, второй – чтобы помянуть…

Но! Но фильм заканчивается, и начинаешь думать. А, когда подумаешь, возникает вопрос. Да, все жутко, все несправедливо и так далее. Ну так война – это не мягкие и уютные домашние тапочки. Она для всех – кровь, грязь, боль, ужас. А смерть несправедлива всегда. И спрашивается: а что ж было делать с этими штрафниками? Медали давать?

Собственно говоря, а кто был в штрафбате? В этом, киношном… Тот же пахан уголовников – весьма симпатичная личность. На экране. А ведь за его спиной – грабежи и убийства. Причем, не одно, не два убийства. И, ладно, ненавидел он советскую власть. Но убивал-то всех подряд! Убийства его были отнюдь не политическими, а обычными, уголовными. Политзаключенные… троцкисты и эсеры… Но мало ли крови пролили они сами? Очень показательный диалог звучит в фильме, когда уголовник «наезжает» на политического с вопросом – не раскулачивал ли тот его родной край. И выясняется – да, раскулачивал. Да, отбирал все продовольствие до крошки. До такой крошки, что потом случалось и людоедство, когда матери кормили старших детей младшими! И интеллигентный «политик» оправдывает себя тем, что такова была на тот момент линия партии, а кулаки недостойны жить! Так какова должна быть справедливость для этих людей? Какие условия должны были им создавать на фронте? Там, где кровь, грязь и смерть… Неужто – их должны были благодарить за то, что они вообще пошли на фронт? Да ведь это они должны были быть благодарны за то, что им дали возможность искупить кровью! Своей кровью…

И, каким бы гнусным ни представлялся начальник НКВД, его можно понять. А с кем, собственно говоря, он имеет дело? Почему он должен верить пахану уголовников? Только лишь потому, что тот надел военную форму? Но ведь он – грабитель и убийца!

И даже завершающая фильм гибель всего штрафбата… Удерживать плацдарм, который никому не нужен – казалось бы, их послали на напрасную смерть. Так ведь это не соответствует истине! Они выполняют отвлекающий маневр, который спасает множество жизней других солдат, обеспечивает успех главного удара армии. То есть, смерть их – ну совсем, совсем не напрасна! И не нужно говорить, что на такую смерть посылали только штрафников. Не так уж и много их было на фронте, не более 1,5%. И обычные батальоны шли выполнять отвлекающий маневр, и ложились под пулями… Так что это не несправедливость исключительно по отношению к штрафникам. Это – несправедливость самой войны.

Так что не все, что показывает фильм, так однозначно. Не все, что там – белое, таковым является. Не все, что черное, так уж черно.

Ну и главная претензия к фильму: впечатление того, что если б не штрафбаты… да ежели б вот не эти самые уголовники и политические… ну точно бы проиграли войну! Точно! И даже финальный список штрафбатов… Он такой солидный, такой многочисленный… А ведь на самом деле все эти штрафные формирования воевали на разных фронтах и в разное время. И было их, как уже говорилось, совсем немного.

И все же, при всех претензиях, фильм стоит посмотреть. Не для того, чтобы посочувствовать всем штрафникам всех времен и народов. Но – чтобы понять, что война – это не парад. Это – кровь, грязь, боль и смерть.

Братец вернулся из короткой командировки в Эмираты. Надо сказать, привез оттуда нестандартные впечатления. Конечно, не сравнить глубокое и серьезное путешествие с поверхностным туризмом и, тем более, с командировкой. Тем не менее – есть вещи – сразу бросающиеся в глаза и надолго оседающие в памяти.

Сразу обратило на себя внимание небо – чужое, белесо-сероватое и припорошенное пылью. В аэропорте привлекла внимание вся такая шариатистая дама, которой что-то потребовалось поправить в своем сложном и закрытом как боевой шлем головном уборе. Отвернувшись к стенке, она провела операции с ловкостью сверхсрочника, одевающего ОЗК (общевойсковой защитный комплект) Забегая вперед, в ресторанчике вечерком гостям показали намного более открытое женское тело в виде восточного танца с очень даже внушительным мечом на голове у танцовщицы. Трудно сказать, что на это зрелище сказал бы знаток шариата – но это пусть останется на совести гостеприимных хозяев. Восточное гостеприимство, кстати, вовсе не оказалось мифом, хотя и показалось немного назойливым что ли. Как-то в поведении хозяев сквозило – что приезжие такие бестолковые, что с ними надо возиться как с малыми детьми – а то нашалят или поранятся и в общем, поставят себя и хозяев в неловкое положение.
В городах абсолютно не видно представителей собачьего племени, зато кошаков некоторое количество встречается. Дороги в эмиратах на зависть многим странам. Многополоски совсем не загружены транспортом. Есть в общем где погалопировать )) По краям дороги пасутся облезлые верблюды – ну мы такого добра и в наших степях богато нагляделись.
Собственно город показался скучноватым – производит впечатление кусочков детского конструктора гигантов. Ну и что, что высотка за 800м в высоту – для старшей детсадовской группы, кубики, цилиндры и параллелепипеды «обычных» — для младшей. Правда стандартные небоскребы в полсотни этажей и правда смешно выглядят у подножия этой игловидной конструкции. Хозяева прокатили и по водным магистралям, по которым с чисто восточной непосредственностью рядом скользят суперсовременные лайнеры и лодчонки из послепозапрошлого века. Кстати, на лодке прапрадедушки возить гостей почетнее – даром, что она не вполне комфортна.
Поразила несказанной красотой центральная мечеть. Шедевр архитектурного искусства, из светлого камня с позолоченными верхушками колонн, с невообразимо красивыми люстрами, и орнаментом из цветов на полу и колоннах. Колоссальный ковер на полу мечети – на сотни (а может и тысячи квадратных метров и десятки тонн веса). Общее впечатление воздушности, невесомой легкости и поразительной чистоты. Перед просторным двором мечети неглубокий бассейн с чистейшей водою. Инженерный ум братца не мог не восхититься эффективностью системы очистки – ведь постоянно висящая в воздухе пыль должна обязательно проявиться пленкой на поверхности – ан нет – не было ее.
Так что красота с огромным отрывом победила размеры – в основном впечатления и разговоры были только от нее и про нее.

Встречая на лыжной прогулке велосипедистов, автор каждый раз скептически хмыкает, уж очень нелепо в его глазах смотрится велосипед на заснеженных парковых дорожках. Впрочем, мало что у нас «лепо», почему же велосипедистам быть в исключении. А как все хорошо начиналось. После изобретения велосипеда страны мира охватил настоящий бум веловладения. Велосипед подавали и как транспорт будущего и как лекарственное средство и как символ свободы. При том, что велоконструкции были тяжеловаты и неудобны. Сейчас велосипеды доведены до немыслимого совершенства и разнообразия, до поговорки о бессмысленности и несерьезности изобретения оного. Однако, железного коня в виде велосипеда успешно потеснил железный слон – автомобиль.
Для велосипедистов в современных российских городах хорошо только, что при наличии денег можно купить велосипед на любой вкус, маршрут и характеристику проезжей части.
То же самое можно отнести к соответствующей велосипеду одежде и аксессуарам.
С прочим все намного сложнее.
Первая и наиболее часто упоминаемая проблема – слишком тесно и нет специальных дорожек для велосипедистов. Ехать по проезжей части для велосипедиста – играть со смертью. Вне дороги ехать негде – тротуары узки и коротки, обочины не менее опасны чем дорога. Культура вождения (да и хождения, кстати говоря) так же оставляет желать лучшего.
Вторая – в городе слишком грязно. Ладно еще одежда, реклама уверяет нас что отстиранная очередной чудо-ерундой, она будет на 23,5% пушистее, 12% белее и 13% шелковистее, но пропитывать легкие гарью и пылью города – крайне сомнительное удовольствие. Даром что та же реклама уверяет нас, что приняв чудо – снадобье – тут же одним больным станет меньше.
Как-то автор был в Дубне – советском «городе будущего». В свое время велосипед продвигался там как основное транспортное средство, тихое, здоровое и экологичное. Там по прежнему чисто и уютно, до сих пор у домов встречаются полукружья для «привязки» велосипедов. В принципе и ездить на велосипеде есть по чему. Но, и там большинство горожан пересели на авто. Машина – и намного комфортнее, и безопаснее и скоростнее. И очень непонтово крутить педали – там где можно промчаться с ветерком а потом продемонстрировать окружающим тонны хромированного самодовольства.
Таким образом, чтобы массово пересадить граждан на велосипеды, надо решить как минимум три проблемы – безопасность, комфортность маршрута и его протяженность, большую, чем для пешей прогулки, но меньшую, чем для автопутешествия.
Надо отметить и проблемы велопарковки. Что у нас, что в претендующей на цивилизованность Европе, оставлять велосипед без присмотра – очень опасно для имущества. Размещать в офисе негде, в квартире – неудобно.
Но на то и отвага, чтобы героически преодолевать самими же созданные трудности. Потому велосипедисты встречаются на каждой более-менее пригодной аллее, в каждом парке и на каждой дороге, ведущей из города к дачным массивам.

Один маленький мальчик называл этих существ «микроботами». Забавное название, не правда ли? Хотя микробы и бактерии, а также вирусы к роботам, то есть механическим агрегатам, никаким образом не относятся.
Все также помнят, конечно, ключевой момент из фантастического романа Герберта Уэллса «Война миров», когда все марсианские пришельцы-кровопийцы погибли от земных бактерий. Причем в книге Уэллса высказывается мысль, что на Марсе никаких вредных микроорганизмов не было, так что марсиане оказались совершенно беззащитны перед земными микроорганизмами.
На самом деле это, разумеется, неправда.
Микроорганизмы есть не только на Земле, но и везде в Солнечной системе, и далее во всей Вселенной.
Микроорганизмы обнаружены в лунном грунте, в образцах почвы на Марсе, да и в прилетающих на землю метеоритах их тоже хватает, к тому же между всеми земными и инопланетными микроорганизмами есть нечто общее.
По другому и быть не может, поскольку Вселенная в целом – это открытая система, все элементы которой сообщаются друг с другом и подобны друг другу.
При этом, как всегда, в нашем обыденном сознании мы делим микроорганизмы на «полезные» и «вредные». Конечно, нет ничего хорошего для человека в возбудителе холеры или чумы. Но для матушки-природы все вещества, организмы и микроорганизмы едины, и все имеют право на существование, чем и пользуются.
Одни существуют в симбиозе с другими, другие стремятся поглотить, скушать своих собратьев.
Все прямо как в человеческом обществе!..
Особое место среди микроорганизмов занимают те, которые питаются разными отходами жизнедеятельности, разлагая их на микроэлементы и возвращая в природную среду, чтобы цикл жизни мог продолжаться бесконечно.
Очень важными для каждого человека являются и те микроорганизмы, которую составляют микрофлору внутри наших собственных организмов.
Без этих наших внутренних друзей мы просто не могли бы существовать.
От них зависит наш обмен веществ, иммунитет и способность справляться с различными внешними угрозами. С деятельностью этих же микроорганизмов в общем и целом связаны разные аллергические реакции.
Есть ведь такие несчастные люди среди нас, называемые аллергики, которые очень чувствительны к пыли, цветочной пыльце, кошачье шерсти, тополиному пуху и так далее.
В то же время большинство людей пока еще не все эти мелкие неприятности внимания просто не обращают.
Дело в том, что просто нужно быть ближе к природе, как бы иронически это не звучало.
Все начинается с детства.
Вот как, например, взаимодействовали с естественной средой маленькие дети в прежней народной традиции? В самом малом возрасте они бегали вообще голышом или в одних рубашках и непременно босиком.
Так происходила закалка организма и настраивалась система иммунитета.
Намек понятен, не правда ли?..

Разумеется, речь идет отнюдь не о маленьких детях, а о вполне взрослых, совершеннолетних. И часто перед родителями встает вопрос: стоит ли отселять детей? Выпускать их в совершенно самостоятельную жизнь? Особенно, если квартира не мала, и места хватает всем, даже если сын или дочь решат создать свою семью. Особенно, если хочется понянчить внуков. Особенно, если второй собственной квартиры нет, и отселяющемуся молодому человеку нужно снимать жилплощадь. Особенно, если ребенок единственный…

И вот, при всех этих и других подобных «особенно», родители не торопятся отселять взрослого сына или дочь. А зачем? И так, вроде, все хорошо. А если еще ребенок единственный, то тут вообще и речи не может быть об отселении! Как это? Родители останутся одни… Если на Западе подобное является нормой, то на постсоветском пространстве это не принято. Семьи живут вместе: папа, мама, «ребенок» со своей семьей (и детьми!), собака, кошка.

Подобная традиция совместного семейного проживания родилась в те времена, когда крестьяне устремились в города, а в городах оказался кошмарный дефицит жилплощади. Крестьянские семьи всегда жили вместе, от мала до велика – так гораздо проще обрабатывать землю, вести хозяйство, да и при отселении детей вопрос ведь стоял не только о жилплощади, но и о выделении доли в земельном наделе, а раздробленный надел – это уже лоскуток, а не источник существования. И, с учетом городского дефицита жилья, крестьянские семьи после 1917 года принесли в города традицию совместного проживания. Горожанам тоже деваться было некуда – и хотели бы отселить детей, как раньше, но просто нет свободной жилплощади. И мы научились жить большими семьями.

В проживании большой семьей нет ничего плохого. Но в ряде случаев имеются неустранимые недостатки. Например, как может молодой человек, недавно женившийся, быть главой своей семьи, если он во всем должен подчиняться своему отцу и матери, с которыми проживает его семья? Если неподчинение – это может трактоваться, как неуважение к старшим, вызывает конфликты. А как можно стать авторитетом для собственных детей в таком случае?

Еще нюанс – образ жизни. Молодой семье хочется большей открытости, старшей – уюта и покоя. Опять же, мода: невестка купила мини-юбку! Мелкие семейные проблемы могут превращаться в повод для глобальных конфликтов. Особенно если родители бросаются защищать свое чадо от «чужака». Но ведь «чужак» — это муж или жена этого самого чада!

Особая проблема возникает, если ребенок в семье единственный. В большинстве случаев такого единственного нянчат – это не удивительно, одна отрада у родителей. И уже вполне взрослый человек оказывается не вполне самостоятельным. Он привык, что дома его всегда ждет завтрак-обед-ужин, что кто-то стирает его одежду, гладит рубашки, убирает в квартире и так далее. Он – на полном пансионе. И даже если он финансово помогает родителям (к примеру, платит за коммунальные услуги, покупает продукты и так далее), он все равно является пансионером. Нередко такие единственные дети не спешат заводить собственную семью. Им просто незачем, у них и так все уже есть. А родители переживают: когда же появятся внуки?

Оптимально все же отселять выросших детей, пусть даже и на съемную квартиру. Если ребенок – единственный, такое отселение может быть временным. Но пусть человек почувствует себя самостоятельным, полностью ответственным за свою жизнь. А заодно, кстати, и за жизнь и комфорт родителей, которых он оставляет. Пусть у него появится не только возможность создать свою семью, но и построить в этой семье отношения, исходя из собственных предпочтений, а не из предпочтений родителей. И тогда, когда уже все сложится, можно вновь вернуться к родителям – если жилплощадь позволяет разместиться всем с комфортом. В таком случае многие проблемы, с которыми сталкиваются молодые семьи, живущие с родителями, просто не возникают. Потому что большинство таких проблем произрастает на почве неполной самостоятельности младших.