Превращения божества
В славянской мифологии было только одно божество женского рода, по имени Мокоша или Мокошь. Само собой, отвечала она за женское начало, роды детей, плодородие земли, и еще за пряжу.
Пряжей и прядением Мокошь почему-то занималась с особым рвением. Может быть, потому, что даже мужчины признавали этот вид ремесла очень важным и сложным, требующим громадного терпения и большого мастерства.
Так что совершенно заслуженно пантеон Мокоши стоял в древнем Киеве рядом с пантеоном главного бога – Перуна.
Мокоши приносили и жертвы, но не подумайте плохого! Жертвовали Мокоше пряжу, которую бросали в колодец. В некоторых местностях России память о Мокоше и все обычаи, связанные с ней, сохранялись вплоть до XIX века.
С наступлением христианства образ Мокоши изменился и даже разделился. С одной стороны, ее стали связывать с образом святой Параскевы, а с другой – она «превратилась» в кикимору.
Кикимора – это существо тоже женского пола, но уже не покровительствующее ничему, а живущее в сырых местах избы, и не любящее, когда пряжу оставляют без присмотра. Увидит брошенную пряжу, да и перепутает!
В каких-то более тяжких грехах кикимора замечена не было. Что касается ее семейного положения, то в некоторых областях ее считали женой домового.

Шишок. Он же Карлссон, который живет под лавкой.
Мы знаем о домовом только то, что это такой в общем-то не злой человечек, который живет в доме в укромном месте, следит за общим порядком и любит, чтобы его регулярно кормили. Оставляли, допустим, для него в миске кашу или молоко.
Славяне различали два вида домовых – доможила и дворового. Дворовый жил во дворе и отвечал, в частности, за скот. Такое распределение обязанностей вполне объяснимо. Домашний быт при натуральном хозяйстве был делом очень непростым и многотрудным. Растопить печи, навести порядок, приготовить еду, позаботиться об одежде, обуви, домашней утвари, не говоря уже о многочисленных детях – вот сколько всего! Соответственно, хватало работы и людям, и мифическим существам.
Образ домового существовал под разными именами в мифологиях самых разных народов. В Швеции у домовых была одна общая фамилия – Карлссон.
Соответственно, название знаменитой повести Астрид Линдгрен можно перевести как «Домовой, который живет на крыше». Одновременно это и более точный перевод, и более многозначный. Правда, у Линдгрен Карлссон не столько следит за порядком, сколько наводит беспорядок.
Ну, так ведь и повесть эта не только сказочная, но и юмористическая!