Современное общество при поразительной стандартизированности и загнанности в жесточайшие рамки представляется крайне раздробленным в плане мнений, вкусов, знаний, суеверий и т.п. В головах у жителей планеты невообразимый винегрет. Тем важнее представляется наличие нравственных ориентиров. А что дает обществу такие ориентиры? Общеизвестность усилиями рекламы нравственным примерам недоступна. С одной стороны скромность – фундаментальное качество для нравственности. С другой – раздутое «облико морале» — справедливо подвергается сомнению. Остаются общественные институты, среди которых религия занимает ведущую роль.
Нет сомнений в том, что вера – неотъемлемая часть человеческого существования. Человек, ни во что не верящий, представляется ущербным. Да и это, как показывает практика – нереально. Утрата церковного влияния освободило место для суеверий и мистики. Причем, подавляюще негативного характера.
Многие справедливо упрекают служителей культов в несоответствии их самих, утверждаемым догматами культа нравственных норм. Лично меня вполне устраивают объяснения, что нравственные идеалы продвигают обычные люди – вовсе не посланники с небес. Принимая это объяснение, все же я хотел видеть работу по улучшению. В настоящее время религия не может служить нравственной опорой общества. Точнее, может и служит – но крайне недостаточно в смысле эффективности. Хотя повторюсь, слабый, невнятный и противоречивый ориентир намного лучше его полного отсутствия. Здесь беспощадно вступает математический принцип, что любая малая конечная величина бесконечно (!) больше, чем бесконечно малая, т.е. стремящаяся к нулю, т.е. к отсутствию.
Никуда ни делись и острые противоречия религии и науки, особенно когда религиозные догматы, забыв Карла Поппера, пытаются доказать научными методами, а естественная неудача в данном мероприятии порождает неверие и противодействие церкви. Церкви еще долго будут припоминать Джордано Бруно и прочих убитых во имя торжества веры над сомнениями. Между тем, победа атеистов в 1917 году особо не увеличила счастья в России и мире, не привела к материальному и духовному расцвету. Точнее привела, а сомневающихся уничтожали с более чем религиозным рвением. Ирония истории заключается в том, что вместо божественного культа более-менее успешно создали культ вождей и партийности. Этот культ явно не выдержал испытания временем.
Поэтому, атеист по своим убеждениям, я являюсь сторонником точки зрения полезности религии для общества. Беда начинается, когда объединительную силу религии начинают использовать государства или частники – в весьма далеких от морали проектах. Даже просто попытка «приаттачить» божественное к мирским делам – создает в дальнейшем опасность серьезного нравственного кризиса.

Запад сумел частично примирить веру и знание. Вера на Западе – с более чем изрядной долей меркантилизма, а коммерческие проекты могут содержать примеры духовности. Сможем ли мы повторить их путь, кстати, не помешавший глубокому духовному кризису или найдем свой путь – вопрос остается открытым.