Странная штука – память человеческая. Частенько мы помним то, что, казалось бы, давно должны были забыть, и не можем вспомнить что-то, кажущееся действительно важным. И воспоминания приходят иногда как бы ниоткуда. Вроде бы, ничего не произошло, и вдруг вспоминается какое-то давнее событие. Почему? Как это происходит?
Вот лист черной смородины – из банки с солеными огурцами. И что-то щелкает в моей памяти, будто ключ поворачивается в замке. Давний урок ботаники в школе, и нужно написать все, что мы знаем о смородине. И я пишу, старательно сражаясь с плохим почерком. «Надо было ноут-бук брать», — мелькает неуместная мысль. Какой ноут-бук? В те времена не то что ноутов, даже персональных компьютеров не было. Но тут же щелчок – новый поворот ключа, новое воспоминание.
Стол под яблоней на даче, и я увлеченно щелкаю клавишами ноут-бука. Мой сын показывает пригоршню смородиновых листьев: «Мама, этого хватит для огурцов?». «Ну конечно же нет! – отвечаю я. – Нужно еще раз десять по столько». Сын обреченно вздыхает: «Мама, может, сорвать листья вон с того куста? Около него крапивы нет…». Но «тот куст» — красная смородина, и его листья совсем не годятся для засолки огурцов. Сын удивляется – почему бы это? И то, и другое – смородина. И листья одинаковой формы. И даже пахнут, кажется, одинаково.
Щелк. Очередной поворот. Мой дед заваривает листья черной смородины в маленьком термосе. «Дедушка, а что это такое? Новый чай?» — «Точно! Лекарственный!» — «Так смородина лечит?» — «Еще как! В ней и витамины, и минералы всякие, и куча других полезных веществ. И простуду можно лечить, и сосуды, и вот как я – чтобы ноги не отекали. А вырастешь, будешь огурцы солить и мариновать, помни: лучшая пряность – листья черной смородины. Огурчики с ними будут не только ароматными, но еще и крепенькими». И я с умным видом киваю головой, обещая деду, что никогда не забуду его маленькую лекцию.
Интересно, что я никогда не вспоминала этот разговор, но в каждой банке домашних солений и маринадов обязательно присутствуют листья черной смородины. А когда кто-то из домашних простуживается, или просто жалуется на общую слабость, из дальнего угла кухонного шкафчика достается заветный мешочек сушеных листьев черной смородины, заботливо положенный туда еще с лета. И я завариваю эти листья так же, как когда-то делал мой дед – оставляю настаиваться в маленьком термосе на четыре-пять часов.
Кажется, что широко распахнулись давно забытые, покрытые пылью и паутиной двери, и из них широким потоком хлынули разнообразные воспоминания. Лист смородины оказался ключом от старого, заржавевшего замка.
Где-то там, в дальних уголках памяти, хранится все: первая погремушка, нота первой колыбельной, первая влюбленная весна, первый поцелуй и первое прощание… Там есть все. Главное – правильно подобрать ключ.
