Глава 4. О том, что страсти души изливаются на воображаемые предметы, когда ей недостает настоящих.
«Смещенная активность», если я правильно употребляю этот термин, вполне свойственна и современному обществу. Начальник, который трескает кулаком по столу, отчитывая подчиненного, меньше рискует повредить здоровье: свое от эмоций и подчиненного (сразу вспомнил анекдот – «а ведь мог и палкой по башке!»)
Согласен и с тем, что нереализованные потребности находят себе выход на «других фронтах», раз уж на «основном» их постигла неудача. И я не считаю это вздором, поскольку лучше любить собачек и обезьянок, раз уж с людьми случилась незадача, все же лучше чем утратить любовь вообще. Или хуже того, по примеру пушкинской Наины (Руслан и Людмила), «…с досадой (любовь) в злобу превратила». Я превосходно лечил душевные страдания общением с лошадьми. И то, что невеселые мысли опять овладевали мной уже после, не совсем в счет. Отрицательные эмоции, «разорванные» пополам – уже наполовину побеждены. А побеждать эмоции в наше время стало необходимым втройне больше. Сейчас мы перегружены информацией, причем коварство в том, что наиболее привлекательная информация сознательно настраивается на максимальный эмоциональный отклик. Мы так же перегружены переживаниями и страхами, а отдохнуть и отвлечься от них становится все труднее. Уже нормально выспаться для многих людей, преуспевающих и не очень, часто становиться серьезной проблемой. Наконец третья голова чудовища, терзающего нашу эмоциональную сферу – это разобщенность и недоверие. На первый взгляд странно, но в толпе народа, заселяющего наши мегаполисы, стало невероятно трудно доверительно пообщаться с кем-либо. Современное общество – общество одиночек. А открывающий свой внутренний мир – воспринимается как слабак и неудачник. Долго потом ему чистить его от чужих грязных сапог…
Что же касается якобы проявляемой в страстях несдержанности, то я совсем не согласен. Все зависит от степени внешних проявлений, принятых в данном обществе, коллективе. С одной стороны, проявляя истеричность мы не получим одобрения с другой, стоическое же перенесение страстей дает вполне обоснованное обвинение в равнодушии. Баланс тонок и на всех не угодить. Тем не менее, наибольшее одобрение заслужит тот, кто держится середины.
Глава 5 Вправе ли комендант осажденной крепости выходить из нее для переговоров с противником?
Рассуждения Монтеня на этот счет стали в наше время неактуальны. Выбор давно сделан в пользу целесообразности «Не все ли равно, хитростью или доблестью победил ты врага? (лат.). – Вергилий. Энеида, II, 390. Тем более, я уже писал, что на современной войне, изредка встречающаяся еще доблесть стала абсолютно необязательной. Врагов создают, обучают и вооружают, а потом с упоением и фальшиво громят, когда приходит время. Самая страшная современная террористическая организация создана главными борцами с террором и верно служит своим создателям и поныне, позволяя тратить на борьбу с собою совершенно умопомрачительные суммы. Если бы «Аль-Каиды» не было – ее следовало бы выдумать. А то, что находится масса людей, охотно примыкающих к этому мифу и творящих вполне не мифическое зло, позволяет устроить совершеннейшую гонку без финиша. Злодейства становятся все страшнее и изощреннее, борьба все затратнее, а виновных – не найти принципиально.
В заключение же приведу слова Монтеня, под которыми подписываюсь полностью:
«Я склонен оказывать доверие людям, но я обнаружил бы это пред всеми с большой неохотою, если бы мое поведение подавало кому нибудь повод считать, что меня побуждают к нему отчаяние и малодушие, а не душевная прямота и вера в людскую честность.»
Если же человек мне малознаком, то я предпочту оказать ему доверие в малом, ничуть не боясь быть обманутым.
