Среди многочисленных правителей Приильменья были как реальные, так и полулегендарные личности. Среди последних есть некий Гостомысл. Первый новгородский летописец середины XI столетия упоминал это имя в качестве первого приильменского правителя. Но кто он был, когда жил и что сделал — точно не ясно. И древнерусские летописцы и позднейшие профессиональные историки расходятся во мнении. Что же это был за персонаж и какую роль он сыграл в истории будущей Новгородской земли?

В древнем новгородском летописании он упоминается, как старейшина ильменских словен, которые назначили его своим «старейшиной», расселившись в Приильменье. В дальнейшем новгородцы считали его своим первым посредником, ставя его первым в списке новгородских посадников, давая тем самым понять, что их институт посадничества древнее правящей на Руси княжеской династии Рюриковичей, а, соответственно, новгородские вольности первичны по отношению к великокняжеской власти. В летописании великокняжеских городов Гостомысл, наоборот, значится князем. Княжеское начало таким образом, признавалось изначально неотъемлемым. Впрочем, тут могла возникнуть вполне честная путаница — на Руси понятие старейшины было достаточно многозначным обозначавшим любое должностное лицо. Это мог быть и «старейшина конюхов» — начальник конюхов на конюшне Олега Вещего в Киеве, и прибывший в 862 году в Приильменье «старейшиной» — т. е., князем, Рюрик, и «старейшины градские» — городские верхи, обсуждавшие вместе с Владимиром Святославовичем и его дружинником принятие новой веры, а также новгородские «старейшины», — выборные должностные лица, в XV веке вместе с новгородцами увеличивающие налоги по волости. Поэтому, новгородский летописец мог вполне искренне считать «старейшину» Гостомысла должностным лицом, аналогичным посаднику, а летописцы великокняжеских центров — должностным лицом княжеского статуса. Летописцы Московской Руси, а также упоминаемая в XVIII веке историком Татищевым Иоакимовская летопись, называют Гостомысла князем, причем, он оказывается дедом по матери самого князя Рюрика. Таким образом, Рюриковичи обретали новгородские корни. Но эта поздняя легенда могла иметь очень поздний и тенденциозный характер, направленный на возвеличивание Новгородской земли.

Иногда ильменского Госомысла связывают с упомянутым в немецких анналах ободритским королем Гостимусом, погибшим на войне с франками в 844 году. Но ободриты в то время жили на южной Балтики, между Эльбой и Одером. Впрочем, Илбьменские словене имеют западнословянский генезис и вполне логично, что и имя Госомысл могло быть как у них, так и у их южноалтийских сородичей. Вместе с тем, в древнейшем Новгородском своде XI века упоминается, что Гостомысла новгородцы «посадиша старейшиной», осев «около» Ильменя и построив город, условно названный Новгородом, еще до того, как организовался путь из Варяг в Греки, в Киеве появились осевшие на трех горах первые полянские князья Кий, Щек и Хорив, а у многих словян, полян, древлян и тех же словен, утвердилось свое княжение. Что касается пути из варяг в греки, то он сложился в виде цельной системы примерно к рубежу VIII-IX веков. Тогда же после распада огромной державы волынян, выделились поляне и древляне, а на трех днепровских холмах возникло городское поселение — Киев. В это же время в Приильменье появляются города словен, вроде Холопьего городка в районе Хутыни и обретшего городской характер древнего словенского поселения на реке Маяте, в 12 км от ее впадения в Ильмень озеро. А возникло это значимое укрепленное поселение значительно раньше описываемых событий — в середине I тысячелетия н.э, во времена Великого переселения народов и славянского расселения. На сегодняшний день это древнейшее восточнославянское поселение на территории Российской Федерации. От тех времен у новгородцев XI века могла остаться память о неком словенском правителе Гостомысле. Но кто он точно, в то время уже не помнили. Поэтому, дальше его имя было окутано домыслами. Но про рубеж VIII-IX веков книжник середины XI века мог знать более точно и был твердо уверен, что тогда уже были и поляне и древляне и у всех восточнославянских общностей, включая самих словен, уже утвердились княжения, и уже действовал путь из Варяг в Греки.

Им является, конечно же, Тур Хейердал – мореплаватель, путешественник, автор смелых научных гипотез и общественный деятель. Он прожил солидную жизнь, 87 лет, которая вся была наполнена приключениями, научными дискуссиями, новыми путешествиями и новыми книгами.
Самое главное мореплавание в своей жизни Тур Хейердал совершил в 1947 году на плоту «Кон-Тики», о котором он написал самую известную, и, пожалуй, самую интересную из своих книг.
Но самое первое значительное путешествие и приключение Тур Хейердал вместе со своей первой женой Лив предпринял в 1936-37 годах.
Дело в том, что Тур и Лив, которым тогда было едва за 20, решили отправиться куда-нибудь в тропики и прожить там не меньше года в окружении первозданной природы, как Адам и Ева.
И вот они отправились на Маркизовы острова (это архипелаг на северо-востоке Французской Полинезии). Кстати, эта территория до сих пор относится к Франции.
Там они выбрали одинокий остров Фату-Хива и в самом деле прожили на нем целый год.
Но это был вовсе не безмятежный, а очень трудный год.
Во-первых, он и в самом деле был наполнен большим трудом, поскольку даже в тропиках надо где-то жить. Так что Туру с его женой пришлось строить себе дом, а поскольку они не знали многих секретов тамошнего строительства, то дом-то они построили, но его тут же принялись поедать разные жучки и червячки, отчего на молодых людей все время что-то сыпалось, а в потолке и стенах этого дома-хижины что-то постоянно шуршало.
Во-вторых, тамошние жители оказались вовсе не такими бесхитростными и простыми, как это представляется «цивилизованным» людям. Многие из аборигенов-полинезийцев стремились натурально обмануть Тура и Лив, преследуя свои разнообразные выгоды.
В-третьих, выяснилось, что организм цивилизованных людей не обладает необходимым иммунитетом для нормального существования в дикой природе. Молодую пару Хейердалов все время преследовали какие-то недомогания, а к концу их пребывания на Фату-Хива их тела, и особенно ноги стали покрываться незаживающими язвами.
Пришлось им возвращаться к цивилизации.
Обо всем этом Тур Хейердал написал свою первую большую книгу «В поисках рая», которая была опубликована в 1938 году. И сам Тур Хейердал, и его издатель очень надеялись, что книга станет популярной, но в Европе уже царили тревожные предвоенные настроения, а вскоре Вторая мировая война забушевала во всю мощь. Так что первая книга Тура Хейрдала во время ее выхода осталась практически незамеченной.
Прошло целых девять лет после приключений на Фату-Хива, прежде чем Тур Хейердал и еще пятеро друзей отправились из Перу в Полинезию на плоту из бальсового дерева, который и назывался «Кон-Тики».
Этим плаванием Тур Хейердал хотел доказать саму принципиальную возможность морских путешествий древних жителей Южной Америки в Полинезию.
И, в принципе, эта возможность была доказана.
Пробыв в море на своем небольшом плоту больше трех месяцев, шестеро норвежцев вполне благополучно прибыли в Полинезию.
Надо сказать, что в те времена это путешествие было намного более опасным, чем сейчас. Конечно, у экспедиции Тура Хейердала был радиопередатчик, но тогда в мире еще не было таких эффективных средств спасения, которые есть у современных спасателей.
Лично я читал книжку Тура Хейердала о плавании на «Кон-Тики» несколько раз, и каждый раз – с огромным интересом. Очень уж интересно она написана!
Только совсем недавно я узнал, что, оказывается, путешествие «Кон-Тики» так вдохновило других любителей приключений, что некоторые из них повторили эту экспедицию на таком же плоту, и даже несколько раз!
В частности, это были путешествия 1954 и 1959 годов, которые предпринял чех Эдуард Ингриш на плотах, которые он назвал «Кантута». Похоже на «Кон-Тики», не правда ли?..
А в 2006-м году было предпринято уже мемориальное путешествие на таком же плоту, который назывался «Тангароа». В нем тоже участвовали шестеро норвежцев, и одним из них был внук Тура Хейердала Олав Хейердал…