80-е годы для киностудии «Ленфильм» были очень неоднозначными, как и для всей страны. С одной стороны, студия в эти годы продолжала выпускать замечательные фильмы, с другой стороны, начало 80-х она встретила в одной общественной атмосфере, а наступление 90-х – уже совсем в другой.
Прежде всего, на рубеже 70-80-х были выпущены великолепные фильмы о приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона, режиссера Игоря Масленникова.
Эти фильмы до сих пор постоянно идут по телевидению, и вовсе не собираются терять своей свежести.
Что вы хотите – шедевр всех времен и народов! Ведь даже сами англичане назвали Василия Ливанова и Виталия Соломина лучшими актерами, когда-либо в истории кино исполнявшими роли Холмса и Ватсона.
А в 1984-м году появился еще один фильм на основе иностранного первоисточника, на этот раз французского – фильм Владимира Бортко «Без семьи» по одноименному роману Гектора Мало.
Главные роли в этом фильме для всей семьи сыграли 9-летние дети, Саша Васильев и Ян Хвилер, и сыграли так, что до сих пор до такого уровня искренности и артистизма в мире поднимается редкий юный актер.
А взрослый – тем более.
В этом фильме роль матери главного героя сыграла блистательная Елена Соловей. Этой чудной русской актрисе потрясающе удавались роли изнеженных барынь и дам высшего света, какой была ее миссис Миллиган в фильме «Без семьи».
Через несколько лет французы сами сняли сериал по этому роману своего классика, но те, кто его видел, утверждают, что он и в подметки не годится нашему фильму.
К середине 80-х годов в СССР уже явственно ощущались ветры реставрации капитализма, однако в 1987-м году на «Ленфильме» был снят фильм «Петроградские гавроши», как раз к 60-летию Октябрьской социалистической революции.
Очень неплохой фильм, между прочим!
Героический и приключенческий, то есть именно такой, каких очень не хватает в наше меркантильное время.
Интересно, что в том же 1987-м году на экраны вышел и еще один фильм на революционную тематику – «Интервенция», пролежавший «на полке» 20 лет, с 1967 года. Хорошо хоть, ленту не уничтожили…
Ну а в 1988-м году «Ленфильм» выпустил уже совершенно невозможное до тех пор «Собачье сердце» режиссера Владимира Бортко.
В этом фильме досталось «на орехи» и большевикам, и пролетариату, и газете «Правда», хотя и КПСС, и ее главный орган – в смысле, газета «Правда» — в то время были еще в большой силе.
А самое главное, что «Собачье сердце» понравилось всем без исключения – и критикам, и зрителями, причем большинство из них утверждали, что именно такими они представляли себе и профессора Преображенского, и доктора Борменталя, и даже самого Шарикова.
На фоне «Собачьего сердца» просто поражает тот факт, что в 1989-м году «Ленфильм» выпустил художественно-публицистический фильм «В поисках правды» — о советских фильмах, посвященных Ленину.
Таковы были 80-е годы.
В них смешалось и прошлое, и настоящее, и будущее, но мало кто предполагал, что это будущее будет именно таким, каким оно стало вот теперь.
Продолжение следует.
Архив за день: 04.01.2012
Дети и подарки
Что дарят вам дети по случаю праздников? На ваш день рождения? Восьмое марта? День защитника отечества? Новый год? Что-то, сделанное своими руками, или просят у мамы деньги, чтобы купить подарок папе, а у папы – чтобы одарить маму? На днях довелось наблюдать раздачу подарков десятилетним мальчиком по случаю Нового года. Папа получил сотовый телефон, мама – французские духи, бабушка – десяток DVD-дисков с любимыми фильмами. Общая стоимость подарков раза в полтора превысила зарплату главы семейства – у него сейчас как раз сложности с работой. При этом все радостно улыбались и искренне благодарили десятилетнего дарителя.
Но вот вопрос: чему учат детей подобные подарки? Ведь мальчик фактически не подарил ничего от себя лично, каждый его подарок был плодом усилий других людей. А его задача была проста: выпросить побольше денег у родственников, чтобы сделать красивый жест – подарить дорогие подарки. Учитывая текущие финансовые сложности семейства, со своей задачей мальчик справился на отлично. И сделал вполне закономерный вывод: зачем стараться что-то делать самому, когда всегда можно выпросить. Тем более, что его подарки выглядели красиво и солидно, не то что рисунок, который преподнес своей маме его приятель, или неизвестный науке зверь (изготовитель утверждал, что это – лиса, но все сошлись во мнении, что скорее – ежик, только почему-то рыжий) из пластики, который достался в подарок отцу приятеля. Мальчик, раздававший сотовые телефоны и французские духи, купленные на чужие деньги, гордился собой и свысока посматривал на друга, который целый месяц мучился, чтобы вылепить из пластики своего лисоежика. И это было очень грустно.
Привить ребенку потребительское отношение очень просто. И праздничные подарки – один из действенных методов. Достаточно, подобно родителям этого мальчика, постоянно давать деньги на покупку подарков – и дело сделано. Конечно, дать деньги гораздо проще, чем заинтересовать ребенка изготовлением подарка, сидеть с ним изо дня в день, помогая сделать первую поделку, напрягать фантазию, предлагая различные варианты. Но зато в результате получается что-то, во что ребенок вложил собственный труд, собственную фантазию. Что-то, сделанное им самим. Пусть даже это помесь лисы и ежа – первый блин, как говорится, комом, но ведь будут и другие «блины», гораздо более качественные. А самое главное – будет идея в сознании. Идея о том, что нужно делать самому, а не выпрашивать у других.
Так что вам подарил ребенок на этот Новый год? Подумайте – тот ли это подарок, который вам действительно нужен.
Первые русские коммуналки
Всем русским людям известно, что такое коммунальная квартира.
Однако, мы привыкли их воспринимать в виде типичных советских коммуналок, организованных путем заселения массы людей, прежде живших в деревнях, в подвалах и на чердаках городских домов. Вместе с тем, историю отечественных коммунальных квартир, судя по всему, стоит начинать с гораздо более ранних времен. Как показали новгородские археологические раскопки, почти первые сто лет своего существования, с середины Х по середину ХI столетия, древний Новгород состоял из огромных городских усадеб, на которых, помимо главных боярских хором, располагались многочисленные домишки ремесленников. В последствии стали понемногу появляться более маленькие дворы, включавшие себя лишь одну жилую постройку. Но при этом, очень многие первоначальные большие усадьбы сохранялись веками, существуя вплоть до падения Новгородской самостоятельности в 1478 г. Как предположил ведущий специалист по средневековой истории Новгорода Валентин Лаврентьевич Янин, это — своеобразные, идущие от первобытности строя боярские патронимии, жители которых прежде происходили от одной семьи, но в последствии разветвились на несколько семей и приобрели разный социальный статус, от представителей боярской знати до городских мелких ремесленников. В Новгороде такие патронимии сохраняли свое значения вплоть до присоединения Новгородских земель к Московскому княжеству, однако, уже со времен основания города в Х веке они давно имели не родовой, а феодальный характер и управлялись боярами, забывшими свое стародавнее родство со своими худородными соседями по усадьбе.
Однако, высказывалась и иная точка зрения, что поначалу это были родовые подворья на одну большую семью. Однако, это едва ли верно, потому что на многих новгородских больших дворах одновременно обнаруживали домишки ремесленников и цилиндры, которыми новгородские бояре скрепляли свои мешки для сбора даней с обширных новгородских земель. Так что, похоже изначально на обширных городских новгородских усадьбах жили люди разного социального статуса. Бояре — в центральных крупных жилых хоромах, а ремесленники различных специальностей— в боковых домишках, где были и их кожевные, литейные, гончарные и плотницкие мастерские. Получается, новгородцы жили как в коммуналке — несколько семей на одном городском дворе. Хотя это, наверное были не совсем патронимии, поскольку простой новгородский люд не попадал в феодальную зависимость от своих знатных соседей, до конца новгородской самостоятельности сохраняя за собой право участия в новгородском вече, грамоты которого писались как от бояр, так и от новгородской черни. А согласно летописям, нередко на вече возникали конфликты и городская чернь высказывала в них свою собственную позицию. Другое дело, что власть в городе издревле фактически находилась в руках боярской аристократии, уже в первые десятилетия новгородской истории его свободное население разделялось на знатных мужей, которые считались местными заправилами и порой поголовно отвечали перед князем за все общегородские акции и худородных плотников, которыми враги дразнили всех новгороддцев. Поэтому и на больших городских усадьбах бояре, несомненно, являлись лидерами и не просто так занимали лучшие дома, оставляя всех ютиться в маленьких хижинах. Немного напоминает средневековые шотландские кланы, где все население от князей — танов до простых пастухов были друг другу седьмой водой на киселе, но давно уже об этом забыли, сохраняя разве что, совместное проживание на клановой территории. Любопытно, что эти кланы исчезли тоже в конце ХV столетия, когда Шотландия была завоевана Англией, как Новгород москвичами.
Такие усадьбы, как в Новгороде, археологи находят и в иных городах, но не в качестве единственного вида первоначальной жилой застройки. Сказались особенности низменного топкого новгородского ландшафта, поэтому новгородцы поначалу ютились кучно на отдельных сравнительно сухих и незатопляемых береговых холмиках и даже кучковались по нескольку семей на одном подворье. А вот в других городах Руси этой проблемы не было и кто то жил так же, а кто то — своим отдельным семейным двором. Так что коммунальный быт у нас впервые пошел еще с первых веков нашей отечественной истории, да не где нибудь, а в одном из славнейших и крупнейших древнерусских центров.