В 1985 году, в год 40-летия Победы, мне и еще одной девушке, с которой мы вместе работали в одной организации, поручили быть ведущими праздничного концерта, который состоялся в актовом зале районной школы.
Правда, по ходу дела выяснилось, что нам придется быть не только ведущими, но также исполнителями военно-патриотических песен, чтобы разнообразить сам концерт и заполнить паузы.
Как ни странно, имя своей соведущей к настоящему времени я забыл, но зато хорошо помню, что мы с ней дуэтом спели песню из фильма «На всю оставшуюся жизнь» — «Сестра, ты помнишь, как из боя меня ты вынесла в санбат?..» Кажется, спели хорошо, хотя оба лишним музыкальным образованием были не обременены. Во всяком случае, зал, в котором было много фронтовиков и тыловиков, хлопал нам с воодушевлением.
Вообще наш концерт строился по принципу очень популярной тогда телевизионной программы «От всей души». То есть ведущие приглашали на сцену определенных людей из зала, те что-нибудь вспоминали со сцены, и затем их под аплодисменты провожали обратно в зал, и на сцену выходили очередные артисты нашей художественной самодеятельности.
Так вот, все эти люди, которые должны были выступать, делились на три категории: фронтовики-мужчины, женщины, служившие в медсанбате, и работники тыла.
С первыми двумя категориями все было в полном порядке, с ними заранее все было согласовано, было ясно, что они будут рассказывать и как. А вот с третьей категорией могли быть проблемы. Дело в том, что в этой категории у нас была только одна представительница, Надежда Петровна, женщина довольно пожилого возраста и слегка уже впавшая в маразм. Но при этом она была человеком очень заслуженным, и не дать ей выступить было никак нельзя.
Меня, как главного ведущего, предупредили, что с Надеждой Петровной могут быть любые сюрпризы, и чтобы я был готов их как-то нейтрализовать.
Какие именно могут быть сюрпризы, я предполагать не мог.
Тем более, что действительность превзошла все самые смелые ожидания организаторов концерта.
В общем, пока выступали фронтовики, все было хорошо, но затем, когда я, по сценарию концерта, должен был пригласить на сцену одну из бывших санитарок медсанбата, на сцену вдруг без приглашения поднялась Надежда Петровна.
Видимо, она переживала за то, что ее могут не пригласить, и решила проявить инициативу.
Ну, пришлось мне задавать ей вопросы о том, как же она помогала фронту вместе с остальными тружениками тыла. И Надежда Петровна принялась рассказывать, как.
Все было хорошо и правильно в этом рассказе, только он неимоверно затянулся. Надежда Петровна говорила пять минут. Десять. Пятнадцать. Зал сначала заинтересованно, затем уже просто вежливо слушал. В нашем районном центре все знали друг друга хорошо, и особенности личности Надежды Петровны ни для кого не были секретом.
На пятнадцатой минуте рассказа Надежды Петровны взоры большинства зрителей в зале стали преисполняться нетерпением и надеждой, обращенной ко мне, как к ведущему. Мне стало понятно, что надо что-то делать. Но просто так проводить Надежду Петровну со сцены не было никакой возможности!.. И тут я краем глаза уловил движение за кулисами. Там, как оказалось, стоял главный организатор концерта и с таким зверским лицом показывал мне на свои наручные часы, что я понял – сейчас или никогда!
В этот самый момент Надежда Петровна начала очередной вдох, чтобы набраться сил для продолжения своего рассказа.
И тогда, прямо во время этого вдоха, я как можно громче сказал:
— Дорогая Надежда Петровна! Спасибо вам за ваш замечательный рассказ о вашем героическом труде в тылу! Вам – наши аплодисменты!
К счастью, зал понял меня хорошо, и вслед за этими словами последовала такая бурная овация, что Надежде Петровне ничего не оставалось, как улыбнуться и спуститься в зал.
Дальше все пошло как по маслу.
..А вообще тот концерт я вспоминаю сейчас с каким-то очень нежным чувством. Несмотря на разные мелкие недоразумения, мы тогда готовили его с большим воодушевлением, и очень хорошо понимали друг друга, и уважали наших выступающих, и любили их всех… И наших фронтовиков, и наших бывших медсестер и санитарок, и даже нашу Надежду Петровну.
Жизнь – она ведь такая неоднозначная и разнообразная!

Все чаще приходится слышать политкорректные высказывания о том, что вторая мировая война была уже давно, что все, что было – быльем поросло, славяне и немцы – братья навек, города отстроены, на местах боевых сражений выросли новые леса, и, конечно, мы все еще отмечаем Праздник Победы 9 мая, но уже не с теми чувствами, как раньше. Но так ли надежно зажили старые раны? Не ноют ли они, скажем, к дождю, как зажившие переломы? Я расскажу вам несколько историй.

В 80-х годах прошлого века киностудия Беларусьфильм снимала фильм о второй мировой войне. Кинобригада выехала на натурные съемки в одну белорусскую деревушку. Много было статистов в форме немецких солдат времен войны. И вот, когда все уже выгрузились из автобусов, когда устанавливалась аппаратура, а статисты грелись на солнышке, обнимая бутафорские автоматы, из ближайшей хатки выскочил дедок с охотничьим ружьем и с криком: «Селяне, спасайтесь, не-емцы!», — открыл огонь.

На счастье, дедушка по старости оказался не снайпером, и ни в кого не попал. Хотя болтают, что врач все же потребовался – у режиссера случился сердечный приступ. Но интересно, что старику, когда он увидел в окошко располагающихся на пригорках «немецких солдат», даже не пришла в голову мысль о киносъемках. К нему мгновенно вернулась память военных лет, когда появление людей в такой форме означало грабежи, насилие, смерть.

Но ладно, предположим, в этой истории речь идет о старом человеке, который знает о второй мировой войне не по книгам и фильмам, который жил в то время. К тому же, всегда можно вспомнить о старческом маразме и так далее, и тому подобное. Ладно. История вторая.

Пару лет назад после майских праздников понадобилось мне съездить на СТО. Там я застала удивительную картину всеобщего веселья. А общий смех вызывала вылизанная, сверкающая лаком BMW с германскими номерами и «орлиным» гербом на багажнике, у которой поперек борта и на капоте глубоко, до живого металла, были процарапаны надписи: «9 мая мы победили! Ура!».

Владелец машины – экскурсант, приехавший посмотреть белорусские озера и полюбоваться белорусской столицей, — на ломаном русском языке объяснял, что он, конечно, немец, но ничего плохого не хотел, и вот такое безобразие случилось с его автомобилем на стоянке неподалеку от гостиницы. А ведь «орлиный» герб – это всего лишь герб той местности, где он родился и живет. На что мастер лакокрасочного участка глубокомысленно заметил: «Ну ты… (непечатное выражение, определяющее человека, не обремененного интеллектом) … ты даешь! Ты бы еще свастику на лобовое стекло прицепил, тогда и стекло пришлось бы менять!».

Сомнительно, чтобы лакокрасочное покрытие нарядной бэшки испортили дедушки-маразматики, которым все еще снится вторая мировая война. Между прочим, с таким вандализмом отнеслись на той стоянке только к этому автомобилю, с немецкими номерами. Остальные – и «крутые тачки», и «рабочие лошадки» — стояли совершенно нетронутые, это особенно возмущало несчастного немца и веселило мастеров СТО.

История третья. Совсем недавняя.

На днях в одном из минских автобусов, плотно забитом в час пик, ехала немецкая экскурсия. Когда проезжали площадь Победы с круговой надписью на домах «Подвигу народа жить в веках», стелой Победы и Вечным Огнем, политкорректный гид сказал, комментируя надпись о подвиге народа, что партизанское движение Беларуси известно повсюду, но неизвестно, принесло оно больше вреда или пользы, история, мол, еще рассудит.

Дело чуть не кончилось банальным мордобоем – взвился весь автобус. Вспомнили и про Хатынь, и про Брестскую крепость, и про колодцы, забитые мертвыми детьми, и про массовые расстрелы… Напомнили и про 145 дивизий, которые были перемолоты в Беларуси. А ведь эти дивизии могли оказаться на фронтах. И что было бы с Москвой? С Ленинградом? Со Сталинградом? До каких рубежей дошла бы немецкая армия? Оказалось, что у людей куда как более длинная память, чем принято считать. Туристам пришлось ретироваться из автобуса на первой же остановке.

Так что политкорректность политкорректностью, а раны-то к дождю ноют. Хотя и старые. И не стоит их тревожить. А то мало ли. Раны имеют обыкновение открываться, если с ними неаккуратно обращаются. И последствия могут быть различными.