Глава 10. О речи живой и о речи медлительной

В любом случае, как бы ни оценивали мои писательские способности, письмом я владею значительно лучше, чем словом. Выступления, причем, как ни странно непубличные, понемногу возбуждают меня. Я начинаю торопиться, глотать окончания слов. Мысль начинает рваться и отступление в сторону, достаточно уместное в письменном изложении, в речи способно увести меня напрочь в сторону от темы обсуждения. Еще более серьезный недостаток, что я крайне обстоятельно излагая свои мысли, схватываю на четверти пути мысль чужую (хорошо если еще и правильно – а могу и ошибиться!) и невоспитанно обрываю собеседника. В публичной же речи, которую я никогда не произносил экспромтом, и в отсутствии оппонента с этими недостатками бороться легче. Потому, в принципе оратор из меня хотя и посредственный, но вполне терпимый. Проповедники сейчас в ведении церкви, а адвокат из меня совершенно никудышный. Я не стараюсь защитить интересы клиента – мне интересна истина, не нужная никому из участников судебного процесса. Мысль крайне дерзкая – но я на ней настаиваю.
Что же касается власти случая над нами – тут все стало очень непросто. Высокая концентрация современной жизни вовлекает нас в общественную жизнь – как капля увлекается бурным потоком. И пусть мы часто говорим, что нам безразлично то или это – все это пустословие. С другой – увидев случай, многие вполне не против использовать его для игр самолюбия или как повод обогатиться. Гораздо чаще же мы упускаем случай, самонадеянно полагая, что Фортуна так несчастна от сорвавшейся встречи, что непременно вернется.

Глава 11. О предсказаниях

Признаться, как человек, достаточно близко подошедший к науке, хотя и променявшей на материальные блага занятия столь благородным и возвышенным делом (уйдя из высокотехнологичной и научной гироскопии на железную дорогу), я часто раздраженно отношусь к гаданиям, астрологии и прочей чертовщине. Совершенно не смешна и не забавна та нелепая страсть к самообману всяким вздором. Я даже не склонен принимать оправдания, что мы мол к этому серьезно не относимся. Я всегда отвечаю так: «станете ли пить мутную воду, даже если вам докажут, что в ней нет микробов и яда?» А ведь «просто муть» организм действительно отведет без особого труда. Так зачем пускаете грязь в голову? Ничего не проходит для нас бесследно, и вся эта безобидная якобы глупость накапливается в нас и медленно, но уверенно отравляет нашу способность думать.
«… во времена общественных бедствий люди, потрясенные своими невзгодами, отдаются во власть суеверий и пытаются выискать в небесных знамениях причину и предвестие обрушившихся на них несчастий». Так пишет Монтень – и в наше время мы видим то же самое. Только технологии разжижения мозга стали намного совершеннее. Плюс, появилась масса жуликов, с радостью предскажущих вам чего угодно или разжующих любой невнятный бред своих предшественников. Больше всего удивляет само желание быть обманутым. Неоднократно разоблаченные шарлатаны обладают потрясающей «живучестью». Дело все-таки в нас и в нашем нежелании мыслить. Монтень, кстати, современник Нострадамуса, от которого некоторые сейчас сходят с ума. Он даже не упомянул его в своей книге.