Все мы знаем героя знаменитой сказки великого писателя Н. В. Гоголя Ночь перед Рождеством удалого украинского кузнеца Вакулу, который не побоялся самого дьявола и даже слетал на нем в Санкт-Петербург к Екатерине II за туфельками для своей суженной. А между тем, у кузнеца был в православной традиции свой вполне реальный предшественник, который, по преданию, тоже летал верхом на черте, и даже на значительно более дальнее расстояние — от Новгорода до Иерусалима. И тоже в темное время суток и также успел обернуться за одну ночь. Речь идет о первом новгородском архиепископе, святом Иоанне, жившим в XII столетии. Несомненно, глубоко религиозный писатель Гоголь знал об этом достаточно известном святом Русской Православной церкви, и явно использовал житийные предания об этом святом при написании своей замечательной сказки.

Что касается архиепископа Иоанна, он был знаменит, как святой праведный человек, а также сторонник новгородской самостоятельности. Поэтому, в XIV-XV вв., когда новгородцы боролись с московскими князьями за свою автономию, этот святой стал одним из символов новгородских вольностей. Тогда и были в Новгороде сложены в целостном виде все основные сказания о го славных подвигах. По преданию,именно благодаря нему около 1170-ого г. произошло чуда Знамения Богоматери, чудесно спасшее Новгород от верного разорения от многочисленной вражеской рати. А еще в новгородских преданиях рассказывается, что однажды к архиепископу явился бес, но он его укротил силой духа и крепостью святой и праведной веры в Бога, а затем заставил его свозить себя в Иерусалим на богомолье, а затем возвратить обратно. Но за это бес пообещал, что если Иоанн проболтается об этом кому-нибудь, то тот его серьезно опозорит. Так и произошло. Иоанн увлекшись на своих проповедях, забыл об уговоре и назидательно рассказал о своей победе над дьяволом, приведя ее в качестве примера всесилии православной веры. И дьявол действительно опозорил святого, создавая для всех видимость, что тот предается сластолюбию, в то время, как новгородский владыка по традиции, являлся монахом. Оскорбленные новгородцы пустили святого вниз по реке на плоту вон из своего города, но архиепископ начал усердно молиться и плот чудом пошел вверх по течсению и пристал за городом у Юрьева монастыря. После этого все уверовали в святость владыки, покаялись перед ним, а он их простил от чистого сердца.

Как мы видим, история у него была совсем не такая, как у кузнеца Вакулы. Но усмирение черта и ночной полет на нем в даль с возвращением в ту же ночь явно совпадают. Так что средневекового новгородского архиепископа можно по праву назвать прототипом Вакулы.

На протяжении эволюции развития жизни, на нашей планете существовала, процветала, выживала и вымирала пропасть всяческих видов живых организмов. И, если на первом месте динозавры, а, точнее, интерес – почему же они вымерли, то второе место уверенно занимают мамонты. Что им до настоящего времени не выжилось?

Вооружившись тезисом Задорнова, что незачем обезьяне развиваться и эволюционировать в Африке – ей и так вполне там неплохо, автор приступает к размышлению о нелегкой эволюционной доле мамонтов.
Живо вспомнился анекдот, как слон идет с муравьем в разведку и слыша свист пуль, муравей вжимается в землю и кричит: слон, ползи дальше один – меня засекли! Итак, что мы можем «засечь» в мамонте?
Мамонт сам по себе является неким биологическим парадоксом. Густая шерсть подразумевает пребывание в достаточно суровом климате. Недаром, значительное количество найденных тел было именно в мерзлоте, которая тогда, в Малом ледниковом периоде, с куда большим основанием, чем сейчас, претендовала на звание «вечная». Тем непонятнее – а что, собственно, кормило этих зверей, массой поболее чем у слонов. Нет, что кормило, понятно – в желудках сохранившихся особей представлен весь растительный ассортимент питания. Вот и вопрос – как она ухитрялась расти – при намного более прохладном климате?
Из двух тезисов, что мамонт – продукт вынужденной эволюции (а какая из них – не вынуждена ))) и парадоксальностью шерстистого слонопотама вывод прост. Очевидно, что между границей ледника и теплыми краями существовала широкая и устойчивая зона умеренного климата – собственно полоса, где происходила эволюция видов, мамонта в частности. В мамонте прослеживается специализированность. Во первых – из-за размера, во вторых – из-за хорошего сочетания трудносочетаемого (травоядность при приспособленности к холодам). Очевидно, в этой чрезмерной специализации и кроется главная уязвимость вида. Скорее всего, завершение Малого ледникового периода привело к резким колебаниям климата и сужению полосы, пригодной для жизни. Плюс, дергания климата ухудшили кормовые условия на том, что сохранилось. И, высокоэффективные, но чрезмерно узкоспециализированные животные и растения, не оказались в должной мере пластичными. При этом, вполне вероятно, что на них оказал влияние и древний человек, в пластичности которого, кстати, сомнений нет. Эх, к этой бы пластичности, да добавить соображалку о последствиях – цены бы такому созданию не было бы!» Ну, увы, мы – продукт того, что вышло …

А, может просто, как в песне Высоцкого – произошла совсем простая штука: просто закончилось их время? Так и мы, создавая вместо природы техносферу, становимся все более специализированными, зависимыми и менее автономными. Разумеется, мы гораздо пластичнее любого вида растений или животных. Но, есть невосполнимые ресурсы, который может жизненно не хватить. И, самое главное, наш век с геологическими периодами еще совсем не сравним.