Архив за день: 10.05.2011

Джордж Доу, укротивший золотого тельца. Часть первая

Добавить комментарий

Джордж Доу, укротивший золотого тельца. Часть первая
Джордж Доу – широко известный в Англии, России, да и во всем мире живописец и портретист, живший на рубеже XVIII-XIX веков (1781-1829). Следовательно, он был современником Байрона, Кольриджа, а в России – Пушкина, Гоголя и вообще всех знаменитых в начале ХIX века поэтов, писателей, художников и т.п.
Однако современники относились к Джорджу Доу по-разному, и главным образом потому, что с возрастом юношеские романтические устремления тот сменил «укрощением золотого тельца». Сейчас, в наше время, такое отношение кажется даже странным.
Что же касается жизненного пути Джордж Доу, то родился он и сформировался как личность в творческой среде Англии, и конкретно в Лондоне. Отец Джорджа был очень известным в свое время гравером и карикатуристом.
Ну а его сын в юном и молодом возрасте, лет до 30-ти, пытался освоить жанр исторического, и, скажем так, постановочного портрета. Даже названия его тогдашних картин говорят сами за себя: «Филип Ховорт в образе юного Геркулеса, удушающий змея» (1811), «Мать, спасающая ребенка из орлиного гнезда» (1813), «Негр, укрощающий быка…» (1810). Название последней картины и легло в основу приведенного выше саркастического сравнения раннего Доу с поздним.
Но что же, собственно, произошло с поздним Доу?..
Да то же самое, что происходило и происходит со многими и в прошлые, и в нынешние времена.
На четвертом десятке лет Джордж Доу понял, что его экспрессивные портреты на исторические и фантазийные темы не приносят желаемого ему дохода, ну и, надо полагать, его воображение живо нарисовало ему дальнейший путь – бедность, забвение, смерть в нищете…
Нет, такая судьба Джорджа Доу никак не прельщала. Он мучительно думал над тем, что же делать.
А годы шли. Ничего не менялось.
Но вот, уже в 1814 году Джордж Доу побывал на спектакле «Ромео и Джульетта», в котором роль Джульетты блистательно сыграла молодая ирландская актриса О’Нейл.
Доу захотелось написать ее портрет, что он и сделал. И на этот раз фоном портрету послужил пейзаж, причем исполнить его был приглашен уже знаменитый тогда пейзажист Джон Констебл.
Портрет О’Нейл получился настолько удачным, что о нем заговорили во всей Англии и Европе. Но эта слава на улучшение материального положения Джорджа Доу существенного влияния не оказала. Доу надеялся, что он сможет получить дополнительный доход от продажи гравюр с этого портрета. Увы, этого не случилось.
Зато герцог Кентский пригласил художника стать придворным портретистом. И в этом статусе Джордж Доу сопроводил своего покровителя к месту встреч глав государств-союзников, победителей Наполеона.
Здесь Доу был представлен русскому самодержцу Александру I, который и пригласил его поработать в Петербург, причем на таких выгодных условиях, что это вызвало волну зависти у соплеменников Доу, и бурю возмущения у российских художников.
Но волю царя никто не оспаривал.

Кому поставлен памятник в Трептов-парке?

Добавить комментарий

В 1949 году в Берлине, в знаменитом Трептов-парке, был открыт памятник Воину-освободителю – советский солдат в плащ-накидке, с мечом в руке, держащий немецкую девочку. Монумент, известный всем, привычный образ. Но кто же был прототипом?
Кому поставлен памятник в Трептов-парке?
По официальной версии героем, спасшим маленькую немецкую девочку из-под обстрела, является Николай Масалов, уроженец села Вознесенска Кемеровской области. На одном из предполагаемых мест, где произошло памятное событие (Берлин-Тиргартен, Потсдамер Брюке), установлена мемориальная доска со следующей надписью: «В память о советском сержанте Николае И. Масалове (1921 – 2001). В ходе боев за Берлин 30 апреля 1945 г. возле этого места, рискуя жизнью, он спас из огня оказавшегося между двумя фронтами ребенка». Надпись сделана на двух языках – русском и немецком.

Николаю Масалову повезло. Он не только спас ребенка, но еще и остался жив, получил награду (хотя, конечно, вовсе не за ней бросался под огонь) и вечную память. Но он был не одинок в таком подвиге.

Минчанин Трифон Лукьянович совершил такой же подвиг – спасение ребенка из-под огня – 29 апреля 1945 года, также во время боев за Берлин. Но он не был так везуч, как Масалов – старший сержант только и успел передать спасенную девочку в свой окоп, и был сражен пулей немецкого снайпера. Увы, медицина оказалась бессильна, и Лукьянович умер в госпитале через несколько дней.

Интересно, что довольно распространено мнение – такого человека, как Трифон Лукьянович, не существовало вовсе. И подвига он не совершал. Это просто солдатские байки, полковые легенды. А вот Борис Полевой свидетельствовал, что видел подвиг Лукьяновича собственными глазами, о чем и написал в «Правде». И спасенная девочка выжила, и она помнила русского солдата, который вынес ее из-под огня. И все же мнение о мифичности Лукьяновича бытует.

Тем не менее, на приборостроительном заводе г. Минска (нынешний БЕЛВАР) имеется не только мемориальная доска, рассказывающая о подвиге Лукьяновича, но даже и небольшой музей, посвященный герою – дело в том, что Лукьянович работал на этом заводе до войны. Биография его проста: родился, учился, работал, с началом войны ушел на фронт. А в 1944 году, когда вернулся на родину, узнал, что возвращаться было не к кому – жена и две дочки погибли при бомбежке. И Лукьянович вновь отправился на фронт с одной мыслью – мстить. Мстить за свою семью, за своих маленьких девочек, которые так и не узнали, как может быть прекрасен мир.

Маленькое отступление. В 1942 году, когда немцы прорывались к Дону, а Советская Армия отступала, и были оккупированы огромные территории, писатель и публицист Илья Эренбург написал статью «Убей немца!». Эта статья была опубликована 24 июля 1942 года в газете «Красная звезда». Впоследствии Эренбурга нередко осуждали за призывы к убийству немцев («Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье. Отныне слово «немец» разряжает ружье. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал…») Эту статью называли призывом к уничтожению не только военных, но и мирного немецкого населения, хотя о каком мирном немецком населении можно было вести речь в 1942 году. Но вопрос не в этом.

Ситуация на фронтах была такова, что призывы, подобные статье Эренбурга, были весьма своевременны. Советским солдатам было необходимо освободиться от иллюзий, появлению которых, кстати, весьма способствовала довоенная пропаганда (к примеру – рабочие всех стран навеки братья, и немецкий рабочий – брат русскому рабочему, и если немецким рабочим как следует разъяснить ситуацию, то война немедленно закончится, а немецкие солдаты идут в бой исключительно под принуждением… и т.д., и т.п.). Подобные иллюзии отнюдь не способствовали успешным военным действиям. Писатель Даниил Гранин свидетельствует: «… ненависть была нашим подспорьем, а иначе чем было еще выстоять. Мы не могли позволить себе роскошь разделить немцев на фашистов и просто мобилизованных солдат, шинели на них были одинаковые и автоматы».

Но вот ситуация изменилась, и пропаганда начала корректировать отношение советских солдат к противнику. Начали появляться понятия о «немцах» и «фашистах», «нацистах». И уже не надо было убивать всех немцев подряд – ведь перед армией оказались не только немецкие солдаты, но и мирное население. И тем не менее, перестроиться было тяжело. Уж очень велики были потери, оставленные за спиной, уж очень много выжженной родной земли.

Многие и многие советские солдаты шли в Германию с одной мыслью – отомстить. Отомстить за все – не только за страшную войну, но в основном за то, что творилось на оккупированных территориях, за ужасы концлагерей, за угнанных в Германию родных, за убитых детей, за сожженные села… Многие лишились семей. И, конечно, сейчас можно рассуждать о человечности, гуманизме и прочих приятных вещах, но – как себя чувствовал человек, у которого отняли самое дорогое? Его детей. Как себя мог чувствовать отец, узнавший, что его маленькие дочки мертвы? И он не смог их защитить.

Представьте такого солдата. Представьте его чувства, когда он слышит детский плач через грохот боя. О чем он думал? Что померещилось ему? Может, показалось, что плачет собственная дочка, каким-то чудом попавшая в Германию? Может, думалось, что его девочки хотят, чтобы вот эта, чужая, немецкая девочка жила? Кто знает… Но это был страшное пламя, сжигающее душу, пламя, бросившее под плотный огонь двух сражающихся фронтов с одной мыслью – спасти ребенка.

И знаете, лично я думаю, что неважно, как была фамилия того солдата, который бросился спасать немецкого ребенка. Масалов, Лукьянович… или, может, это были девушки-связистки Настя Олехова, Тося Григорьева и Тамара Рженовская, которые спасали немецких детей из горящего дома, рискуя собственной жизнью (кстати, Настя Олехова погибла бы в огне, если бы ее в свою очередь не спас старшина Малышев), или еще кто-нибудь, чье имя не донесла сквозь десятилетия история.

Главное – факт. Такой подвиг был. И даже не один. И хорошо, что о нем постоянно напоминает монумент в Трептов-парке. И мемориальная доска на минском приборостроительном заводе, и название одной из минских улиц (есть в районе Зеленый Луг улица Лукьяновича), и многие другие мемориальные доски, посвященные различным героям, выносившим чужих (вражеских!) детей из-под огня.

А для тех, кто пытается рассуждать о «зверствах» советских солдат на территории Германии, я посоветовала бы рядом с памятником в Трептов-парке поставить монумент Хатыни – деда, выносящего мертвого внука из огня, единственного выжившего человека в сожженной немцами белорусской деревне, выжившего, но не смогшего спасти ребенка…

Обидчивость и комплекс неполноценности

Добавить комментарий

Привычное представление о тех, кто страдает комплексом неполноценности: затюканный человек, старающийся не привлекать к себе внимания, более того – опасающийся этого внимания, вечно мучающийся идеями типа «я никому не нужен», «я плохой», «я никому не нравлюсь», «я не могу никому понравиться» и т.д. Но бывает и другой вариант, другие проявления этого комплекса, отличные от вышеприведенного шаблона и поэтому воспринимающиеся иначе. Ошибка в восприятии обычно приводит к нежелательному конфликту.
Обидчивость и комплекс неполноценности
Сложно представить, что человек, ведущий себя с абсолютной уверенностью, активный в компаниях, не забивающийся в угол и не пытающийся спрятаться от посторонних взглядов, глубоко страдает от комплекса неполноценности. Ведь шаблонное представление о закомплексованной личности – это именно неуверенность и даже некоторая забитость. Тем не менее, существует не только пассивная форма, но и весьма активная, даже можно сказать – агрессивная.

Отличить человека с агрессивной формой комплекса неполноценности от просто уверенного в себе, компанейского человека, довольно просто: комплексующий добивается внимания к своей персоне всеми силами, даже в ущерб собственным интересам, он будет проявлять общительность и стараться стать «душой компании» даже в том случае, если эта компания ему не просто неинтересна, но даже неприятна.

Такой человек буквально выпрыгивает из шкуры, лишь бы понравиться всем подряд, подружиться со всеми. И все это – в попытках доказать себе и другим, что никакого комплекса неполноценности у него не существует, он всем хорош, он нравится людям, он достоин и любви, и дружбы.

Просто общительный и уверенный в себе человек ведет себя иначе. Ему не нужно ничего никому доказывать, он и так знает, что нравится, достоин и так далее. И даже если кто-то отнесется к нему отрицательно, это никоим образом не поколеблет общей уверенности в себе. В этом случае будет действовать принцип: «если я вам не нравлюсь, просто перейдите на другую сторону улицы».

Беда тех, кто страдает агрессивной формой комплекса неполноценности – повышенная, гипертрофированная обидчивость. При этом, такие люди воспринимают на свой счет не только негативные высказывания или действия, направленные против них лично, но и то, что не имеет к нему никакого отношения. Насмешливая улыбка в его присутствии – и вы уже злейший враг, ведь вы не просто насмехаетесь над ним, но и разрушаете с таким трудом выстроенную систему «я хороший и нравлюсь всем!».

Для человека без комплексов такой друг или знакомый может преподнести неприятную неожиданность: вдруг, без какой-либо видимой причины, вчерашний хороший друг или приятель превращается во врага, который старается доставить как можно больше неприятностей, распространяет нелепые слухи и т.д. А все дело в сущей ерунде: небольшое расхождение во мнениях, легкое осуждение какого-либо поступка (к примеру, фраза «Я не понимаю, как ты можешь поддерживать отношения с этим Х, с ним же просто невозможно разговаривать!») и т.д. Любая мелочь может послужить причиной разрушения дружеских отношений и превращения друга в злейшего неприятеля.

Но это только кажется, что мелочь. Для человека с агрессивным комплексом неполноценности все не так. Ведь он с таким трудом выстраивает образ того, кто всем нравится и нужен. И «мелочь» — та самая соломинка, которая переламывает хребет верблюду. То, что разрушает созданный образ. А агрессивный комплекс неполноценности не имеет права допустить мысль «Я неправ, я вел себя неверно, нехорошо», и поэтому вынужден оперировать понятиями «Он неправ, он вел себя плохо, он – враг!».

Если в вашем окружении имеется человек с подобной формой комплекса неполноценности, будьте очень внимательны. Ведь это несчастный человек, находящийся в состоянии постоянной войны с самим собой и всем миром. Постарайтесь не занимать вражеского окопа – человеку и так достаточно тяжело. И обратите внимание на тех, кто выказывает повышенную обидчивость. Скорее всего все дело не в отвратительном характере, а в мучающем человека комплексе неполноценности.