В заголовок этой статьи вынесены слова из песни «Звезда», которая звучит на заключительных титрах фильма «Кука». Автор сценария и режиссер — Ярослав Чеважевский. Этот российский фильм вышел в 2007 году, и демонстрировался во многих кинотеатрах нашей страны. Но мне удалось добраться до него только сейчас.
И меня сразу же, как и многих других кинозрителей, чрезвычайно впечатлила игра маленькой актрисы Анастасии Добрыниной. Одним своим появлением в кадре она уже притягивает к себе взгляд и до предела обостряет внимание.
И не только потому, что Настя – непосредственный ребенок с очень выразительной внешностью. Она и самом деле великолепная актриса, умеющая чрезвычайно органично и глубоко войти в исполняемую роль. И очень хорошо, что Настя продолжает участвовать сейчас в новых кинопостановках.
Но вернемся к «Куке».
Вот такая драматическая и даже трагическая история: в большом городе живет очень больная бабушка с маленькой внучкой. Где родители девочки – неизвестно. Бабушка настолько больна, что внучка ходит на почту получать за нее пенсию и в меру своих крохотных сил выполняет работы по дому.
Уже одно это заставляет ее повзрослеть и воспринимать мир иначе, нежели ее беззаботные сверстники. А когда бабушка умирает, девочка никому об этом не рассказывает, и в течение полугода живет совершенно самостоятельно. Она все так же ходит получать за бабушку пенсию на почту, и все так же распределяет деньги – как научила бабушка. «Это на продукты, это на мыло и порошок, а это – на новое пальто». При этом труп бабушки находится где-то рядом. Но в фильме это обстоятельство не становится источником «чернухи», и эта тема никак не подчеркивается и не развивается больше необходимого минимума.
И правильно. Хватит нам подобных безобразий в других кошмарных фильмах.
Затем происходит маленькое чудо – эту девочку, Куку, находят и спасают. Она вдруг обретает и родителей, и дом, и даже любимую собаку.
Но мне бы не хотелось сейчас останавливаться на этом.
Мне бы хотелось сказать о другом.
Посмотрев фильм «Кука», я прочел некоторое количество откликов о нем на разных форумах в интернете, и среди них очень часто повторяется одна и та же мысль — о равнодушии мира, в котором живет Кука. Мол, как это так, маленькая девочка живет совершенно одна, и никому нет дела до ее проблем!
Я с этой мыслью абсолютно не согласен.
Окружающий мир вовсе не равнодушен к Куке! Он ей глубоко сочувствует и всячески ее оберегает! Ведь она изо всех сил хочет спрятаться, чтобы ее никто не заметил, не нашел, чтоб не забрал раньше времени в детский дом – потому что ей надо дождаться именно ту, которой предназначено ее найти.
Конечно, Кука не осознает, что прячась, она ждет именно этого. Но это очень хорошо известно миру. И потому все взрослые, которые знают о Куке, делают вид, что не знают о ней ничего, и, более того, не выдают Куку, когда ее и в самом деле начинают искать.
Вот это – самое главное во всей этой истории.
Давайте вдумаемся: маленькая шестилетняя девочка принимает жизнь как данность. Она не жалуется, не жалеет себя, не просит помощи и не завидует другим, таким домашним, ухоженным детям.
Она сама стирает свою одежду и готовит себе еду, а когда ей хочется посмотреть мультики, она лезет на дерево, чтобы на уровне второго этажа посмотреть их вместе с мальчиком, который сидит в доме напротив перед экраном большого телевизора.
А когда у Куки начинаются проблемы с покупками (ей не отпускают товар в универсаме по причине малого возраста) она находит способ, как честно купить все, что ей нужно.
В общем, она живет по принципу «не верь, не бойся, не проси». И тем самым преподносит урок всем нам, взрослым.
Ведь мы так любим поплакаться, пожалеть себя, несправедливо обиженных разными житейскими проблемами! А еще мы любим позавидовать, поревновать, позлословить… Не так ли?..
Кука намного мудрее нас.
Она сумела всей душой, всем сердцем воспринять эту главную, парадоксальную особенность жизни:
«Не верь, не бойся, не проси, не надейся на помощь!»
И тогда помощь к тебе придет обязательно.

Чуть позже я узнала, что мальчик лежавший со мной сирота.И после того, как ко мне пришло это осознание, сердце сжалось, а к горлу подступил удушающий ком, я уже не могла подойти к ребёнку – я лежала на своей кровати, уткнувшись носом в холодную стену. Я чувствовала на себе этот взгляд. Я видела этого мальчика, хотя и глаза мои были закрыты. И всеми силами я боролась с ощущением взгляда на своей спине, с его образом в моей голове, с чётким осознанием того, что если я здесь – значит, я нужна этому мальчику, с чувством, что так яростно сжимало моё сердце, с этим не проходящим, мешающим дышать комом в горле, выдавливающим из моих глаз слёзы — я судорожно пыталась отогнать от себя всё это. Я пыталась убить в себе знание того, то Данил сирота, ведь не знать всегда проще.
Тогда, в больнице, я мало задумывалась о природе человеческого равнодушия, я всеми силами боролась с элементарной потребностью подойти к детской кроватке и подать Данилу выпавшую из его рук игрушку. Я не понимала, что отгораживать себя от определённых знаний, быть равнодушным и оправдывать это стремлением защитить себя — попросту глупо, ведь только из-за собственной трусости можно так многое упустить.
А он всё смотрел на меня, молча следил за мной, когда я читала, ела, лежала, отвернувшись к нему спиной. Он почти всегда молчал, и лишь только когда я выходила в туалет, он начинал пронзительно кричать и плакать, меня это пугало только уже потому, что не подойти и не успокоить плачущего ребёнка выходило за рамки моего спасительного равнодушия. Мои чувства действительно были затронуты, и я подходила к детской кроватке, чтобы успокоить Данила, но, отойдя от неё, словно сумев убежать, я ощущала, как неведомые холодные ладони обнимают моё сердце, и тогда становилось невыносимо: ни надуманное равнодушие, ни сокрытие этого мальчика от собственных глаз – уже ничто не помогало…. Я кинулась в закуток, где Данил не мог меня видеть, где я не могла видеть его, но он снова заплакал. Он в буквальной степени разрывался от истерического крика, и сквозь эти вопли я различила одно простое слово, которое он так коротко и неумело выкрикнул: «Мама!»
И с той секунды все мои страхи и переживания попросту исчезли. Ни каких вопросов и лишних предрассудков, ничего кроме глаз этого малыша и каждая минута только рядом с ним.
Прошёл год, а я скучаю и до сих пор самое ценное в моей жизни – это, то коротенькое слово, что неумело пролепетал маленький мальчик.